Хочу чаю

В народе говорят «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Особенно актуально это выражение было в Узбекистане времен президентства Ислама Каримова, когда силовики имели безграничную власть. Как однажды сказал нынешний глава государства Шавкат Мирзиёев о всесильных офицерах Службы национальной безопасности (ныне – Службы государственной безопасности): «Они могли посадить за решетку даже столб».

Многие из «особо важных» заключенных не миновали, пожалуй, самой известной узбекской тюрьмы – «Таштюрьмы» или следственного изолятора №1, расположенного в Юнусабадском районе столицы по адресу: улица Наманганская, 1.

История этого каземата ведется с 1891 года, когда Средняя Азия еще входила в состав Российской Империи. Изначально здесь был только первый корпус, построенный в форме «Е», – по слухам, это как-то связано с императрицей Екатериной, правда, нигде не уточняется, с какой из двух знаменитых правительниц.

За годы существования стены «Таштюрьмы» накопили множество историй, а в «послужном списке» заведения фигурируют такие личности, как маг Вольф Мессинг, криминальный авторитет Дато Ташкентский, белогвардейский полковник Корнилов…

После обретения Узбекистаном независимости СИЗО №1 превратилось в «зону устрашения» политических врагов режима действующей власти. Среди заключенных «Таштюрьмы» – множество писателей, бизнесменов, деятелей искусства, журналистов, правозащитников, так или иначе выступавших против режима президента Каримова.

Новое здание "Таштюрьмы". Фото с сайта Uznews.uz

В начале 2018 года власти решили ликвидировать без преувеличения легендарную зону как несоответствующую современным требованиям и международным стандартам. Следственный изолятор №1 переместился в Зангиатинский район Ташкентской области. Как отмечали в МВД, при проектировании нового здания были учтены климатические условия, нормы санитарии и другие особенности, касающиеся отбывания наказания. Каземат возведен в форме восьмиконечной звезды, при строительстве использовались современные материалы и технологии. Для хранения продуктов и медикаментов предусмотрены холодильники. Для встреч арестованных с адвокатами и родственниками оборудованы специальные комнаты. Описание, прямо скажем, больше похоже на санаторий, чем на тюрьму.

Брак на «зоне»

Мы решили на примере одной истории рассмотреть, насколько новая «Таштюрьма» похожа на санаторий. Правда, это не взгляд изнутри, а репортаж с другой стороны – о том, насколько трудно родственникам добиться свидания с заключенными и передать на зону посылку. Но определенные выводы о состоянии пенитенциарной системы в Узбекистане сделать можно.

В подготовке материала нам помогла ташкентская правозащитница Татьяна Довлатова. Она следила за делом Анвара С. (имена участников событий изменены), который был изначально отпущен на свободу по решению суда, но на очередном заседании, прошедшем 5 декабря 2018 года, неожиданно для родных был взят под стражу.

Первое свидание с ним было назначено на 10-е число, разрешили встречу с тремя близкими. Однако противоречия с правилами начались уже тогда – офицеры СИЗО №1, ссылаясь на никому неведомое внутреннее распоряжение, пропустили только двух родственников. В итоге гражданская жена Анвара Шахноза Ф. так и не смогла повидать супруга. Кстати, пара решила узаконить отношения, в связи с чем девушка подала заявление в ЗАГС Зангиатинского района (по месту пребывания сидельца), где назначили оформление брака на 14 января. По закону, если, скажем, жених в тюрьме, то он проходит обязательное медицинское освидетельствование на зоне. Здесь же в назначенный день сотрудник ЗАГСа расписывает молодых, после чего уже супругам предоставляется трехдневное свидание.

Заключенный в новой "Таштюрьме". Фото с сайта Uznews.uz

Шахноза настоятельно хотела до того момента встретиться с благоверным. В итоге она вместе с Татьяной Довлатовой добилась аудиенции у начальника тюрьмы Данила Адилова, который, по словам правозащитницы, работает на этом посту с начала декабря прошлого года. Чиновник произвел впечатление адекватного, незаносчивого офицера, внимательно выслушал женщин и даже в порядке исключения разрешил просительнице встречу с арестантом. Свидание должно было длиться два часа, хотя по закону отводится четыре. Довлатова говорит, что обычно в узбекских тюрьмах даже положенное правилами общение родственников с зэками укорочено по времени. Возможно, это связано с переполненными камерами или с намерением надзирателей «заработать» на предоставлении «дополнительных минут» и «места в очереди». Поскольку коррупция в системе процветает по-прежнему.

К слову, добавим, что по количеству заключенных в зангиатинской зоне нет данных в открытом доступе. По сведениям Довлатовой, здесь содержатся примерно десять тысяч человек. Однако здание настолько вместительное, что, вероятно, и того больше. Для сравнения, по информации российского издания «КоммерсантЪ», в 2003 году в старой «Таштюрьме» пребывали около 48 тысяч осужденных (реальную цифру, наверное, не назовет никто). Эта статистика делала ташкентское СИЗО одной из самых густонаселенных темниц в мире.

Спекуляция и антисанитария

Но вернемся к нашей истории. В понедельник, 17 декабря, Шахноза вместе с правозащитницей прибыли в Зангиату. Женщины приехали в девять утра и уже оказались 32-ми в очереди. Комната была переполнена и теми, кто принес родственникам передачку. Об этом особый разговор. Первое, что бросается в глаза, — это развернутая тут сотрудниками тюрьмы торговля упаковкой для вещей и продуктов. Человек в форме продавал тряпичные мешки по спекулятивной цене – 5000 сумов, хотя в городе такие стоят максимум 1500 сумов. Причем на этот товар установлена искусственная монополия, посетителям запрещают использовать мешки, принесенные с собой. Разумеется, покупателям не выдают никаких чеков. Вот такое прямое вымогательство.

Проблемы возникают с наименованием продуктов питания, которые запрещено передавать заключенным. В комнате для передач нет никаких памяток и буклетов с правилами, есть лишь стенд с упоминанием «табу» на спиртное, наркотики, сотовый телефон. На самом деле те, кто приносит вещи в первый раз, узнают о процедуре уже внутри и вынуждены часть продовольствия забирать с собой. Например, нет смысла передавать скоропортящиеся продукты, так как обещанных холодильников у зэков нет. Многое принимают только без упаковки – конфеты, чай, кубики «Галлина Бланка», сигареты… Поэтому уже у приемного окошка родственники вынуждены прямо на полу возле туалета разворачивать продукты и пересыпать их в прозрачный целлофан. Разумеется, все это за собой никто не убирает. Антисанитария жуткая.

Еще один минус – практически никто не контролирует очередь. В итоге к обеду набралось столько народу, что многие были вынуждены ждать на улице. Люди окончательно запутались, кто за кем, и началась свара. Только вмешавшийся в конфликт офицер погасил страсти. В общем, даже по обстановке в пункте передач понятно, что тюрьма – место суровое. А что касается порядка в системе, то пока здесь дел непочатый край. Электронные очереди, столы для написания заявлений и подготовки продуктов, полноценные четырехчасовые свидания, детальные памятки с разъяснениями тюремных правил… Нет, об этом в пенитенциарных учреждениях Узбекистана не слыхали.

Шахноза прождала в очереди более двух часов, еще около часа — непосредственно на территории тюрьмы, но все же добилась встречи с Анваром. Она вышла от него со счастливой улыбкой, сказала, что оповестила жениха о скором заключении брака.

Однако, не дождавшись 14 января, Анвара перевели в другую тюрьму – в Наманганскую область. И девушке придется отправиться вслед за ним.

…Глядя на эту историю, в голову приходят строки из старой песни группы «Чиж & Co» «Хочу чаю» — «Ох, непростое это дело – заключенного любить». Что есть – то есть.

Пока мы готовили материал, Татьяне Довлатовой позвонила счастливая Шахноза и сообщила, что 15 января уже в наманганском каземате пару все же расписали. Более того, руководство тюрьмы предоставило новобрачным свидание длиной в целых пять дней.