Бердымухамедов реформирует, как поет

О том, что 2019 год в Туркменистане начнется не скучно, было известно заранее. С 1 января вступало в силу решение об отмене коммунальных льгот, благодаря которым вода, газ и электричество на протяжении жизни целого поколения были практически бесплатными для граждан. Но это событие оказалось не единственной громкой новостью января. События нарастают, как снежный ком. В стране внезапно провели масштабную административную реформу. Начали ходить слухи о том, что перемены грядут и в нефтегазовой сфере. Академию наук и все НИИ решили лишить государственного финансирования. И наконец, появились основания ожидать, что власти могут отменить фиксированные цены в государственных магазинах, которые до сих пор спасали многих людей от голода.

С новым годом, чиновники!

К решению об отмене коммунальных льгот, введенных в 1992 году, власти Туркменистана готовились на протяжении многих лет. Первые осторожные попытки сбора платы за газ на местах предпринимались примерно с 2012 года. В 2015 году было объявлено, что льготы вводились не потому, что ресурсы принадлежат народу (как утверждалось ранее), а потому, что власти хотели помочь населению в сложный переходный период. Но прошло еще два года, прежде чем на последнем заседании упраздняемого Совета Старейшин (Халк Маслахаты) напрямую прозвучало предложение об отмене льгот. А о том, что их действительно отменят с конкретной даты, с 1 января 2019 года, было заявлено лишь осенью 2018-го. Кстати, для этого Халк Маслахаты пришлось специально возродить.

На этом фоне особенно внезапным и стремительным выглядит решение о проведении административной реформы. Буквально ничто не предвещало перемен, и вдруг на заседании правительства 29 января президент Гурбангулы Бердымухамедов рассказал о беспрецедентном преобразовании множества министерств и ведомств. Например, бывшие Министерство промышленности, Министерство железнодорожного транспорта, Министерство автомобильного транспорта, Министерство связи, Государственная служба морского и речного транспорта и служба Türkmenhowaýollary (отвечающая за авиасообщение) — войдут на правах агентств в новое Министерство промышленности и коммуникации. Министерство сельского и водного хозяйства и Государственный комитет по охране окружающей среды и земельным ресурсам объединили, а затем снова разделили, но уже на два новых ведомства: Министерство сельского хозяйства и охраны окружающей среды и Государственный комитет водного хозяйства.

Самолет госкомпании Türkmenhowaýollary. Фото с сайта Tdh.gov.tm

Множество, условно говоря, «мелких» государственных органов присоединили к более крупным: госконцерн Türkmenawtoýollary, занимающийся строительством автомобильных дорог, вошел в состав Министерства строительства и архитектуры; Национальный комитет по гидрометеорологии стал подразделением Министерства сельского хозяйства и охраны окружающей среды; Национальное космическое агентство вошло в структуру агентства Türkmenaragatnaşyk, отвечающего за вопросы связи; Государственная служба по борьбе с экономическими преступлениями стала частью МВД. Все это — только единичные примеры, а не полное перечисление.

Источники независимого издания «Альтернативные новости Туркменистана» тем временем сообщили, что серьезные перестановки ожидаются в нефтегазовой отрасли. По словам собеседников издания, Бердымухамедов наконец понял, что наладить ситуацию в важнейшем для страны секторе экономики не получится путем давления на профильного вице-премьера и руководителей концернов «Туркменнефть» и «Туркменгаз». Глава государства объявил о намерении провести реформу и сейчас изучает поступившие от подчиненных предложения. Впрочем, пока суть да дело — старые методы продолжают применяться. 1 февраля вице-премьеру Мыратгелди Мередову был объявлен очередной строгий выговор. Кстати, прошлым выговором Мередов был «поздравлен» в День работников нефтегазовой промышленности, 14 декабря 2018 года.

С новым годом, ученые!

Граждане еще не успели переварить всю эту информацию, как было объявлено о серьезных преобразованиях в сфере науки. 29 января Бердымухамедов распорядился в течение трех лет лишить Академию наук Туркменистана бюджетного финансирования. А днем позже стало известно, что на самообеспечение будут переведены и научные учреждения. Это точно касается НИИ, а возможно, деньги из бюджета перестанут получать и вузы. Государственные СМИ без особых идеологических хитростей объясняют эти перемены в старом добром стиле: «Мир — это война, свобода — это рабство». То есть утверждается, что без развращающих лишних денег туркменская наука обязательно станет более развитой и конкурентоспособной.

Одновременно в структуре научных учреждений, как и в правительстве, произвели многочисленные перестановки. Институт языка и литературы и Национальный институт рукописей объединили. Объединены также Институт истории и Институт археологии и этнографии. Институт солнечной энергии передан в ведение Государственного энергетического института, Институт животноводства и ветеринарии — в ведение Туркменского сельскохозяйственного университета. Институт биологии и лекарственных растений разделен надвое: теперь в Туркменистане существует Институт общей и прикладной биологии, который войдет в состав Инженерно-технологического университета, и Институт лекарственных растений, переходящий под контроль Минздрава.

Молодые ученые в Туркмении. Фото с сайта Arzuw.news

Но, кстати, Академии наук Туркменистана не привыкать к сложностям. В 1998 году по решению первого президента Сапармурата Ниязова она была вообще ликвидирована. Лишь после его смерти в 2006 году академия начала понемногу возрождаться на общественных началах, а в 2009 году Бердымухамедов официально вернул ей прежний статус.

По неофициальным данным, перемены затронут даже начальное и среднее образование. В школах и детских садах в ближайшее время проведут проверки, направленные на оптимизацию расходов. Какие решения будут приняты в итоге — остается только догадываться. На сегодняшний день расходы в школах «оптимизированы» донельзя, даже поездки школьников на каникулах и закупка обновленных («состаренных») портретов Бердымухамедова оплачиваются учителями из личных средств.

Как же всех накормить…

Наконец, серьезные подвижки последние два месяца наблюдаются в самой чувствительной на сегодняшний день сфере, а именно в розничной торговле. В Туркменистане действует крайне специфическая система обеспечения граждан продуктами. В стране с советских времен сохранилась сеть государственных магазинов, где ограниченное количество базовых продуктов можно приобрести по фиксированным ценам. Существуют и частные магазины, но там цены зависят от курса доллара, который в Туркменистане тоже весьма своеобразен. Официальный курс с 2015 года искусственно удерживается на отметке 3,5 маната. Но обменивать деньги физическим лицам с 2016 года запрещено, а бизнесменам удается купить доллары по официальному курсу лишь после сложных бюрократических процедур не в каждый период времени и в ограниченных количествах.

На черном рынке доллар стоит около 20 манатов. Владельцы частных магазинов, устанавливая цены, вынуждены опираться именно на эту цифру. Как результат — закупать продукты у частников может себе позволить далеко не каждая семья.

В государственных магазинах уже как минимум три года регулярно возникает дефицит и скапливаются большие очереди. Это привлекло внимание независимых СМИ и зарубежных изданий. Дошло до того, что Туркменистану начали пророчить голод. На самом деле массовые голодные смерти стране вряд ли грозят. Проблема Туркменистана — не в отсутствии еды как таковой, а в порочной экономической системе, при которой получение имеющихся продуктов превращается для граждан в повседневный изнурительный труд.

Выяснить, где будут продавать по фиксированным ценам яйца, муку или масло; встать на рассвете в очередь; узнать о дополнительных ограничениях — например, что сегодня отпускают только по два литра масла в одни руки и только при наличии справки о наличии коммунального счетчика… Стиль жизни, который не понять гражданам других стран, привыкшим не глядя класть бутылку масла в корзину в супермаркете. Хотя, конечно, немногочисленным представителям туркменской элиты, которые тоже привыкли гулять по супермаркетам с корзиной, осознать все нюансы быта большинства сограждан также непросто.

Уличная торговля в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Долгое время проправительственные СМИ если и реагировали на критику, то лишь дежурными постановочными репортажами об изобилии на прилавках. Причем репортажи преподносились не как аргумент против статей независимых СМИ (с ними добропорядочный гражданин Туркменистана не должен быть знаком), а как совершенно самостоятельные материалы. Неужели журналисту не может захотеться просто так, без всякой причины рассказать о том, что в магазинах благодаря мудрой политике президента продается очень много вкусных и дешевых продуктов? Собственно, вся реакция властей на дефицит и очереди выражалась одними этими репортажами.

Однако в декабре 2018 года владельцам частных торговых точек неожиданно настоятельно порекомендовали снизить цены на продукты до того уровня, который установлен в государственных магазинах. За соблюдением нового порядка строго следили силовики. В результате, как нетрудно догадаться, очереди и дефицит стали возникать уже у прилавков частников. Торговцы тихонько надеялись на то, что это лишь предновогодняя акция, направленная на поддержку праздничных застолий. Ведь если такая политика затянется — им придется попросту уйти из бизнеса. Они не смогут закупать продукты по черному курсу доллара и продавать, согласуясь с официальным курсом себе в убыток.

Нет дешевых продуктов — нет очередей?

Продолжилось ли принудительное снижение цен после Нового года, пока не сообщалось. Однако уже ясно, что власть решила взяться за отрасль всерьез. 21 января выяснилось, что все торговые точки в Туркменистане внесут в специальный реестр. А за несколько дней до этого проправительственное издание Arzuw опубликовало репортаж, в котором фактически признавалась вышеописанная проблема разницы цен в государственных и частных магазинах. Но к признанию прилагалась довольно тревожная трактовка…

Проправительственные СМИ Туркменистана уже и раньше осторожно тестировали слово «акционка». Так стали называть те самые продукты по фиксированным ценам. Якобы граждане стоят в очередях не от бедности, а потому, что в магазинах проводятся акции. Что в этом криминального? Ведь никто не говорит, что толпы американцев в «черные пятницы» собираются в супермаркетах из-за боязни погибнуть от голода.

Arzuw же в своем репортаже пошло дальше. Было напрямую объявлено, что фиксированные цены введены лишь для ограниченного контингента граждан, которым оказалось сложно сразу перейти от социалистической модели к рыночной. Но пользуются ситуацией в основном не эти граждане, а спекулянты. Якобы именно они выстраиваются в очереди, чтобы закупить продукты для перепродажи. А заодно дают себя фотографировать приспешникам запрещенных независимых СМИ и тем самым позорят страну. Отметим, что о проблеме спекуляции независимые СМИ тоже не раз писали. Однако, по их данным, продажа товаров нечистым на руку частникам производится, конечно же, не с прилавка. Продукты перекупаются через коррупционные схемы еще со складов.

Так или иначе, на фоне недавней отмены коммунальных льгот заявления Arzuw звучат подозрительно. Ведь льготы на газ, воду и электричество тоже сначала превратили из «неотъемлемого права граждан» во «временную меру поддержки в сложные времена». А затем было сказано, что сложные времена прошли, и поддержка больше не нужна. Но если теперь в стране, по версии идеологов, все хорошо — то почему бы не отменить и «акционку»?

Поиск «волшебной палочки»

Мы обратились за комментариями к главному редактору независимого портала «Хроника Туркменистана» Руслану Тухбатуллину. «Я пока не вполне понимаю всю логику происходящего. Когда решения принимает даже не узкий круг лиц, а, по всей видимости, один человек в непонятном физическом и психологическом состоянии, давать какие-либо прогнозы и трактовать решения сложно», — признал он. По мнению эксперта, за развитием ситуации необходимо понаблюдать еще пару месяцев.

Однако пока, по словам Тухбатуллина, действия Бердымухамедова выглядят как лихорадочный поиск «волшебной палочки», которая позволила бы разом решить накопившиеся проблемы. Помимо вышеперечисленных решений, в пример можно привести попытки развития экспорта и «цифровизацию», на которую вдруг начали возлагать большие надежды. «Все эти тренды сменяются довольно быстро, что говорит о том, что долгосрочных стратегий у правительства нет. Не помогла в короткие сроки одна идея, тут же переходят к следующей», — подчеркнул эксперт.

Тухбатуллин отметил, что президент сейчас занимается откровенным микроменеджментом, пытаясь самостоятельно принимать самые мелкие решения и в сельскохозяйственной сфере, и в науке, и в топливно-энергетической отрасли. Он не пытается создать систему, в которой такими делами занимались бы министры. Впрочем, даже если бы Бердымухамедов признал, что подобная система имеет право на существование, у него вряд ли получилось бы ее построить. Такие реформы проводятся во время экономического подъема, а не в разгар кризиса.

Люди ожидают открытия госмагазина в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Касательно возможной отмены фиксированных цен Тухбатуллин заявил, что сейчас действительно можно ожидать чего угодно, и этого в том числе. Однако есть вероятность, что дешевые продукты пропадут из госмагазинов не раз и навсегда, а лишь в виде эксперимента. Если реакция людей будет слишком острой — продукты вернут. Как вариант — власти продолжат постепенно повышать цены, как температуру в емкости с лягушкой. Это будет казаться не таким болезненным, и «лягушка», то есть народ, не успеет выпрыгнуть. Схема не так сложна, как с коммунальными льготами: на этот раз речь идет все же только о повышении цен, а не о введении платы за то, что ранее было бесплатным.

Пир олигархов во время чумы

Главный редактор «Альтернативных новостей Туркменистана» Руслан Мятиев подтвердил, что все происходящее в Туркменистане нельзя назвать цепью случайностей или внезапным безобидным всплеском реформаторского зуда. По словам Мятиева, его источники внутри страны с полным недоумением воспринимают ту же административную реформу. Они не понимают, по какому принципу преобразуется то или иное ведомство, в чем логика и как все это теперь будет работать.

Сам Мятиев полагает, что в государстве сейчас происходит все то, что рано или поздно должно было произойти. Конкретные шаги властей, возможно, объясняются довольно прозаической причиной. Они могли договориться с каким-то из международных институтов о выделении кредита на преодоление экономического кризиса. Но донор мог поставить условие: власти должны избавиться от всех рудиментов социализма, делающих экономику чудовищно неэффективной. Это и коммунальные льготы, и раздутый административный аппарат, и торговля продуктами по не рыночным ценам. Ситуация настолько критична, что даже финансирование науки могло попасть в категорию нецелевых расходов.

При этом пресловутое становление рынка, по словам Мятиева, сопровождается еще одним очень важным явлением, о котором государственные СМИ не пишут. Точнее, они называют это «приватизацией и развитием частного сектора», а Мятиев предпочитает термин «становление олигархата». По его оценке, на сегодняшний день в Туркменистане есть один бизнесмен, которого можно назвать олигархом: это глава Союза промышленников и предпринимателей, приближенный президента Александр Дадаев. А в ближайшее время, по расчетам Мятиева, в государстве появятся еще пять-шесть таких людей.

Будущие олигархи получают на приватизации громадную выгоду, вызванную, в частности, пресловутой разницей валютных курсов. Мятиев привел в пример один из отелей в курортной зоне Аваза, строительство которого обошлось бюджету в $75 миллионов. Эту сумму платили иностранному подрядчику в долларах. По данным Мятиева, сейчас отель планируется приватизировать. Естественно, новый владелец заплатит государству эквивалент $75 миллионов в манатах по эфемерному государственному курсу — хотя рынок диктует гораздо большие цифры.

Тотальное расслоение

Иными словами, если и раньше расслоение богатых и бедных в Туркменистане называли весьма значительным, то в ближайшие месяцы между ними проляжет самая настоящая пропасть. Основная масса населения уже лишилась почти бесплатных коммунальных услуг и, возможно, скоро потеряет возможность приобретать дешевые продукты. А ведь именно эти меры до сих пор позволяли гражданам не переходить грань между «чистенькой бедностью» и удручающей, безнадежной нищетой.

Кроме того, ряды бедняков пополнятся учеными из лишенных финансирования научных учреждений; мелкими бизнесменами, разорившимися на фоне торговой реформы; госслужащими, увольняемыми в ходе административных преобразований. Мятиев отметил, что, по словам его источников, то же присоединение Службы по борьбе с экономическими преступлениями к МВД проходило довольно бесхитростно. Тех, кто некогда перешел в СБЭП из милиции, вернули обратно. Тех, кто пришел в службу «с улицы», попросту сократили.

С другой стороны, элита, за бесценок скупившая государственные предприятия и постройки, поднимется на недосягаемую высоту. Правда, не совсем понятно, что новые олигархи будут делать дальше. Просто развивать бизнес (например, управлять купленным заводом и зарабатывать деньги) в описанных условиях точно не получится. Мало того, что экономическое положение населения не способствует покупательской способности, так еще и власти при всех дифирамбах в адрес частного бизнеса вряд ли собираются отпускать предпринимателей в действительно свободное плавание. На самом деле сомнительно, чтобы в составе политической элиты в Туркменистане сейчас находился хотя бы один человек, в принципе понимающий, что означают слова «свобода бизнеса». Значит, что-либо выиграть может лишь тот, кто проявит умение договариваться с Бердымухамедовым и его окружением. А опора власти на нескольких крупных бизнесменов, собственно, и называется олигархатом.

Женщина просит милостыню в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Как отреагируют граждане на все происходящее? Когда речь шла только об отмене коммунальных льгот, эксперты скептически высказывались о возможности народного бунта. Причин для беспредельного терпения масса: отсутствие политической оппозиции, которая могла бы возглавить борьбу с властью; родоплеменная разобщенность; многолетняя идеологическая проработка и привычка граждан к тотальному подчинению всем прихотям «начальства». Но теперь, на фоне всех вышеописанных событий, Мятиев не стал отрицать возможность каких-либо масштабных событий. По его словам, в ближайшие дни граждане получат платежки за коммунальные услуги за январь. Это сразу продемонстрирует многим из них, что их заработок больше не сочетается с необходимыми затратами. Если вскоре после этого исчезнет возможность покупать дешевые продукты, да еще и резко пошатнется благополучие ученых, мелких торговцев, госслужащих… Ожидать можно всякого.

Мятиев напомнил, что в 2017 году поводом для поистине уникального явления — точечных акций протеста в Туркменистане — стало резкое повышение платы за детсады. Граждане продемонстрировали, что способны выступить против чиновников и потребовать соблюдения своих прав, если некое нововведение сильно бьет по их скудному семейному бюджету и доводит их до отчаяния. Эти акции были быстро подавлены. Маленькие дети есть не у всех, к тому же семья может приложить массу усилий и найти способ жизни без детского сада. Именно так в итоге и поступили многие родители. Но как можно найти способ не платить за коммунальные услуги, особенно сейчас, когда льготы только что отменили и власти предпринимают все меры для принуждения граждан к платежам? Хуже того — как изыскать метод обходиться без еды?

Лихие двадцатые?

Конечно, граждане могут обратить агрессию не на власть, а друг на друга. Когда обеспечить свое существование честными путями не получается, когда даже «подработки» в виде сбора стеклотары или перепродажи старой одежды уже не помогают, люди часто идут на преступления. В последние месяцы в независимые СМИ все чаще просачиваются новости о таких же грабежах и убийствах, какими в России пестрели криминальные сводки в 1990-е годы. Стоит вспомнить и о потенциале молодежи. Руководство одного из белорусских вузов недавно обратило внимание на то, что туркменские студенты, у себя дома зажатые всевозможными правилами, при выезде за границу буквально срываются с цепи и становятся отпетыми хулиганами. Как они будут вести себя дома, если «цепь» ослабнет?

Но ухудшение криминогенной обстановки и рост социальной нестабильности мало способствует стабильности политической. Легко управлять толпами сотрудников бюджетных учреждений, которые перемежают стояние в очередях за мукой с поездками на уборку хлопка и с выступлениями в массовках на идеологических мероприятиях. Но смогут ли чиновники так же легко отдавать приказы озлобленным нищим безработным, привыкшим жить по закону джунглей и потихоньку вооружающимся — кто для защиты от грабителей, а кто и для нападения? Да, бюджетники тоже имеют все шансы стать такими безработными — причем не только из-за повсеместного сокращения штатов, но и из-за того, что в новых условиях размер их зарплат попросту перестанет оправдывать присутствие на работе.

Очевидно, что Бердымухамедову и его приближенным хотелось бы, чтобы все произошло как-то иначе. Возможно, президент даже верит в красивую сказку о том, как сознательные граждане с искренним энтузиазмом воспримут политику «перехода к рынку», умудрятся с легкостью найти рабочие места на приватизированных предприятиях, каким-то чудом научатся обеспечивать свои базовые потребности и по-прежнему будут с благодарной улыбкой смотреть, как он зачитывает пространные речи и поет песни собственного сочинения в эфире национального телевидения.

Впрочем, вряд ли президент и его советники настолько наивны. Потому что, помимо всех вышеописанных событий, в Туркменистане в последние два месяца произошло еще кое-что. Военкоматы, по данным независимых СМИ (немедленно опровергнутым Минобороны), произвели масштабный учет резервистов. Как срочников, так и уже отслуживших в армии мужчин проверили на предмет боевых навыков. Проверка, кстати, привела к неутешительным выводам, но это уже другая история. Эксперты изначально предполагали, что воинский переучет связан с беспокойством властей по поводу ситуации в Афганистане. Но теперь, после озвучивания всех вышеперечисленных решений, можно предположить, что власти Туркменистана беспокоит не только и не столько Афганистан.