Быть сему месту пусту!

Историческое здание в Самарканде. На фоне - новая застройка. Фото из Facebook Мурата Сарсенова

Уже почти три тысячи лет под небом голубым стоит город Самарканд. Одно из красивейших мест на Земле, перекресток культур, этот город был когда-то столицей империи Амира Темура, он же Тамерлан.

Именно при великом полководце, чье наследие нынче велено изучать всем узбекистанским военнослужащим, Самарканд обрел свое подлинное величие. Как говорят историки, завоеватель решил не восстанавливать разрушенный монголами древний Афрасиаб, а выстроить к югу от старого новый город. Перед началом работ Темур пригласил именитых архитекторов и мастеров, чтобы они разработали генеральный план его будущей столицы.

Однако, что ни говори, Тамерлан жил довольно давно: в XIV — начале XV века. Видимо, власти Узбекистана решили, что с тех пор прошло достаточно времени, чтобы начать перестройку древнего города. Как и при Амире Темуре, к разработке нового генплана привлекли иностранных специалистов. В частности, свою версию уже предложил эксперт из Китая, вопрос тщательно изучают французы, за процессом внимательно следит и ЮНЕСКО, которое в 2001 году включило Самарканд в список Всемирного наследия.

Судя по всему, древний город ждет глобальная перестройка. В распоряжение «Ферганы» попал проект правительственного постановления, содержащий список районов и улиц, которые превратятся в стройплощадки. Документ пока не утвержден всеми инстанциями, однако неожиданностей тут ждать не приходится — что бы там ни было, а власти своего добьются не мытьем, так катаньем. Подробный анализ грядущих трансформаций Самарканда — тема будущих статей, зато крайне любопытно посмотреть, что происходит в городе прямо сейчас.

То ли отреставрировали, то ли разбомбили

Летом прошлого года Самарканд оказался местом, наиболее часто упоминаемым в узбекских медиа. Скорее всего, первой ласточкой тут стала публикация туроператора Мурата Сарсенова в Facebook, где он, основываясь на данных самаркандских друзей, рассказал о предполагаемом сносе николаевского дома по улице Пушкина. Позднее активист написал о варварских намерениях властей разрушить историческое здание почты и возвести здесь корпус медицинского института. Причем намерения эти зашли довольно далеко — строители ведут себя весьма активно в зоне будущей постройки.

Благодаря поднявшейся в интернете и традиционных СМИ шумихе на грядущее уничтожение города удалось обратить внимание правительства республики. В Самарканд срочно выехал премьер-министр Абдулла Арипов, по устному указанию которого хоким города Фуркат Рахимов запретил здесь любое строительство до конца 2018 года. Правда, жители города говорят, что указание это так и осталось на бумаге — краны и бетономешалки продолжали работать как ни в чем не бывало.

Историческое здание на фоне новостройки. Фото из Facebook Мурата Сарсенова

Исторический Самарканд условно можно разделить на три зоны: древний Афрасиаб, средневековый город эпохи Темуридов и европейская часть (Новый город), она же русский Самарканд, который был возведен после колонизации Средней Азии царской Россией. В гармоничном сочетании ландшафтов, относящихся к различным культурам, и заключается уникальность главного туристического центра Узбекистана. К слову сказать, здесь повсюду расположены объекты, охраняемые ЮНЕСКО, а вести работы на исторически значимых территориях без резолюции этой организации запрещено. Однако это мало кого останавливает.

По мнению Мурата Сарсенова, от чиновников, застройщиков и «реставраторов» досталось не только европейскому городу.

«Для примера можно взять хотя бы мавзолей первого президента Узбекистана Ислама Каримова, который был построен как раз на Афрасиабе, — говорит Сарсенов. — Причем, насколько мне известно, сделано это было без каких-либо разрешений со стороны ЮНЕСКО. Средневековый Самарканд больше всего пострадал в годы СССР, когда некоторые здания были полностью разрушены — как, например, дворец Амира Темура Куксарай. Другой пример: некогда самая большая в Центральной Азии мечеть Биби-Ханым подверглась такой «реставрации», что один французский специалист, побывав на этом месте, сравнил строительные работы с разрушением Пальмиры в Сирии. Чтобы восстанавливать памятники архитектуры, нужно для начала знать, как они выглядели в оригинале. Но в середине ХХ века никто не представлял, каковы на самом деле были эти объекты. Поэтому многое из того, что дошло до нас, зачастую лишь попытка воспроизведения, недостоверная копия древних сооружений.

В Самарканде все исторические зоны имеют свои четкие границы и располагаются кварталами, очень компактно. В этой зоне нельзя ни ломать, ни строить, ни вообще делать что-либо без предварительного согласования или острой необходимости. Более того, у каждой исторической части есть буферная зона протяженностью в несколько километров, где тоже существуют жесткие ограничения, скажем, по количеству этажей в новостройке и так далее. Нельзя также, чтобы новое здание загораживало вид на исторический объект. Но это мало кого останавливает: даже напротив Регистана стоят четырех- и пятиэтажные дома.

Впрочем, если за средневековую часть можно не слишком беспокоиться — например, Регистан никому в голову не придет сломать, пока не произойдет саморазрушение, — то остальные памятники находятся под угрозой. Причем если объекты из списка ЮНЕСКО (а их в Самарканде чуть более 20) защищены, то обычные жилые дома, хотя и находятся в исторической зоне, для чиновников являются старыми зданиями, которые ломать можно. И если позволить снести один такой дом сейчас, то завтра мы вообще не найдем в городе старинных строений. Европейская часть Самарканда, расположенная в центре города, может просто исчезнуть. А ведь там возводили здания европейские архитекторы, дома изобилуют неординарными решениями, оригинальным интерьером. Это действительно искусство. Я не являюсь специалистом ни в архитектуре, ни в искусствоведении, ни в строительстве, но я уверен — то, что было построено тогда и сохранилось до сих пор, — это лицо города, его облик, его дух. К сожалению, сейчас никто не может защитить это наследие».

Миллион долларов наличными

Территория в центре города представляет собой лакомые кусочки для застройщиков, которые всеми правдами и неправдами выселяют жильцов, сносят вековые здания, уродуют исторические зоны безвкусными многоэтажками. Мурат Сарсенов, помимо прочего, знает изнутри и этот вопрос. Поэтому мы попросили его рассказать, по какой схеме происходит застройка по-самаркандски.

«Почти у всех жителей домов, предназначенных под снос, есть на руках решения хокима о строительстве на этом месте других объектов, — говорит Сарсенов. — Очень важно, что ни у кого нет решения о сносе. Потому что выдать его можно только на основании двух причин: государственные нужды и общественные. Например, строительство железной дороги или детского дома. Однако чиновники выписывают только решения о строительстве на месте жилых домов чего-то другого. Кстати, в Узбекистане, где лицензируется «каждый вздох», строительная деятельность не лицензируется. Любой может открыть ООО, объявить себя строителем, получить разрешение на возведение, допустим, жилого комплекса, и строить в кредит. Ни о каком сертификате качества речи не идет. В Самарканде, как, наверное, и во всей республике, действует коррупционная схема, когда разрешение на строительство покупается в хокимияте за большие деньги. Дом строится без каких-либо других документов — согласований с пожарными, СЭС, коммунальщиками и прочими. И лишь после того, как здание сдадут в эксплуатацию, «дорабатываются» остальные бумаги. Могу сказать точно, я был на трех десятках строек в Самарканде, смотрел документы — ни у одного застройщика нет законных оснований на работы, все действуют нелегально.

В европейской части города более 50 многоэтажек построены с нарушениями, по закону их надо сносить, то есть оставлять без крыши над головой тысячи людей. Причем застройщики искренне не понимают, в чем их вина. Они считают, что если есть деньги и возможности и в Самарканде все так делают, то можно и мне. А легально получить разрешение невозможно. Как хоким выдаст вам документ бесплатно, если только что кто-то другой принес за него $200 тысяч? Вот такой в городе закон, такая система, которую создали не строители, а чиновничий аппарат Самарканда и области. Не знаю, кто это начал, но схема работает уже более десяти лет. Поэтому с незаконными застройками очень сложно бороться».

Тут стоить добавить, что жертвой проверок законности строительных работ стали глава областной администрации Туроб Джураев и ряд его заместителей. Генеральная прокуратура республики доказала, что чиновники продавали разрешения на застройку города — в том числе это касалось и территорий, находящихся под охраной ЮНЕСКО. При задержании Джураева в его сейфе нашли миллион долларов наличными, и он признался, что это взятки от строителей. Иными словами, коррупция в этой области просто поставлена на поток.

Полуразрушенное дореволюционное здание . Фото из Facebook Мурата Сарсенова

«Еще один важный момент, — продолжает свой рассказ Сарсенов, — до 1 июля 2018 года действовало постановление Кабинета министров за номером 54 от 2013 года. В нем говорится, что если застройщик просит у администрации города выдать разрешение на строительство, но на этой территории есть частная или юридическая собственность, то хокимият должен отказать в таком праве. (Этот параграф закона звучит следующим образом: «Предоставление для несельскохозяйственных нужд земельного участка, находящегося во владении, пользовании, аренде либо собственности юридических или физических лиц, производится только после изъятия (выкупа) у них данного земельного участка в установленном порядке». — Прим. «Ферганы»). Получается, что все решения, выданные в Самарканде, нарушали данное постановление правительства. Абсолютно все, так как после 1 июля бумаги не выдавались, в городе ввели мораторий на строительство. Нарушается и Земельный кодекс, согласно которому любое коммунальное строительство может проходить исключительно в соответствии с генпланом и ПДП (проект детальной планировки. — Прим. «Ферганы»). Ни того, ни другого в Самарканде до сих пор нет. Я уже не говорю о банальном нарушении прав людей, которых выселяют из собственных квартир.

Застройщики, которые обычно не блещут образованием и порядочностью, действуют, как правило, нагло, нахрапом. Уговорами, открытым враньем, шантажом доводят людей до инфаркта в буквальном смысле. Бывают случаи, когда под фундамент заливают воду, разрушая его, копают под ним ямы, вблизи домов специально разворачивают работы с использованием отбойных молотков и экскаваторов, — в общем, «выкуривают» жильцов самыми грязными методами. Естественно, когда у человека падает стена, рушится фундамент, обваливается потолок, он соглашается на выселение. Причем бывало и такое, когда застройщик сам отказывался переселять людей, говорил, что ему уже все равно — «рано или поздно ты отсюда съедешь, и я землю заберу бесплатно».

Все застройки нелегальные

У нашего эксперта, разумеется, есть мнение относительно того, как остановить строительный беспредел.

«Я считаю, что если закон работает не всегда, то это не закон, а правило, в котором, в отличие от закона, можно делать исключения, — говорит Сарсенов. — Самарканд, как, пожалуй, и весь Узбекистан, в вопросах строительства живет не по закону, а по правилам. И каждый новый хоким устанавливает свои. Этот хаос будет длиться, пока не будет работать закон. А закон не будет работать, пока суды не будут его защищать. А суды не будут его защищать, пока они продаются. Я знаю очень много случаев в Самарканде, когда люди подавали в суд в связи с незаконным сносом их домов и проигрывали. К примеру, там есть зампредседателя областного хозяйственного суда по фамилии Норов. Так он выписывает судебные решения, основываясь не на законе, как это положено судье, а на своей морали. Он реально в принятии решений не использует ни одной ссылки на закон. Мне это напоминает Средневековье, когда мудрецы, заслушав спорщиков, принимают решения, кто прав, кто виноват, исходя из собственных понятий о справедливости.

Представьте, что будет, если суды начнут работать как положено. Люди массово подают иски. Поскольку все застройки, начиная с 2011 года, нелегальные, дело решается в пользу граждан. И все — проблема решена!

Расскажу еще об одной интересной схеме, основанной на «обмене». Скажем, у компании есть пустая земля, по которой хокимият решил проложить железную дорогу. Взамен этой земли мэр предлагает участок в городе. Схема законная, если на данном участке нет недвижимости, принадлежащей собственникам. Так вот, в Бухаре была история, когда землю в городе выдали 15 фирмам взамен одного и того же участка. Чиновники даже не парятся, чтобы «подбить» данные и прочее. Они уверены в своей безнаказанности. Так что, если не поменять систему, если не сделать суды работающими, — ничего в системе строительства не изменится».

Сровнять с землей

В Узбекистане есть ряд городов, в которых находятся, без преувеличения, шедевры мировой архитектуры. К их числу относятся Бухара, Хива, Шахрисабз и, конечно, Самарканд. Однако при таком отношении шедевры эти очень легко потерять. Увы, ни чиновники, ни застройщики не обращают внимания на призывы международного сообщества, ради собственной наживы игнорируя законы и даже здравый смысл.

«Самый яркий пример неуважения к истории — это Шахрисабз, где чиновники решили просто сровнять с землей территорию вокруг остатков портала дворца Амира Темура, — рассказывает Сарсенов. — Разрушили махалли, исторические здания, мечети, в общем, все. И сделали на этом месте то, что саркастически можно назвать «евроремонтом». Разумеется, ЮНЕСКО подняла вопрос о исключении Шахрисабза из Списка Всемирного наследия. Дело рассматривалось летом прошлого года в Париже и Бахрейне. Узбекистан отстоял город и получил год отсрочки. Однако, на мой взгляд, все, что сделано за этот период, — проведение фестиваля макома и открытие выставочного зала макома, — не имеет никакого отношения к древнему городу. Поэтому, откровенно говоря, у Шахрисабза мало шансов остаться в списке мировых шедевров архитектуры.

Если не ошибаюсь, в «тревожном списке» (на исключение из Списка Всемирного наследия. — Прим. «Ферганы») уже значится и Бухара. Самарканд и Хива — на подходе. И если предположить, что в этом году исключат Шахрисабз и Бухару, а в следующем — Самарканд и Хиву, то это будет беспрецедентный случай, когда к 2021 году Узбекистан без каких-либо природных катаклизмов и войн добьется того, что все четыре города будут исключены из списка культурного наследия ЮНЕСКО».

Сказать, что это печальная перспектива, значит, не сказать ничего. Если узбекские власти не остановят чиновников-застройщиков уже сегодня, то завтра привлекающие туристов со всего света архитектурные постройки превратятся в однотипные жилые кварталы и многоэтажные бизнес-центры. Город легко может потерять свои уникальные черты, которые потом не восстановишь ни за какие деньги.