Пережить колыбель

В Узбекистане, где многодетные семьи – обычное явление, а отсутствие их в первые годы брака считается веской причиной для развода, случаи массовых смертей младенцев просто вызывают шок. Информация о том, что в самаркандском роддоме за ночь погибли пятеро новорожденных, – из числа таких новостей.

К сожалению, стоит констатировать: детская смертность стала для республики огромной проблемой. В конце прошлого года ЮНИСЕФ опубликовал пресс-релиз, согласно которому 57% детских смертей приходится на младенцев до 28 дней. Глава представительства этой международной организации в Узбекистане Саша Грауманн заявил в этой связи, что «показатели смертности новорожденных по-прежнему остаются высокими, и это неприемлемо, так как многие из этих новорожденных детей могли быть спасены».

Безусловно, речь идет о низком уровне медицинского обслуживания. Отчасти подтверждением тому служит и официальная статистика. По данным Госкомстата Узбекистана, за весь 2018 год число зарегистрированных умерших детей в возрасте до одного года составило 7,5 тысячи, из них 60,5% скончались от состояний, возникающих в перинатальном периоде. Отметим, что лишь 2,3% от общего количество детей умерли в результате несчастных случаев, отравлений и травм, то есть по причинам, не относящимся к «медицинским».

В узбекских роддомах однозначно не все в порядке. Чего только стоит недавняя история, произошедшая в Кашкадарье, когда якобы из-за переполненности палат рожениц разместили прямо на полу в общем коридоре. И это будущие матери, к которым в Узбекистане, да и вообще в Азии всегда было особо уважительное отношение. Однако только ли система здравоохранения виновата в повышающемся уровне детской смертности?

Не лечат, а калечат

Вернемся к инциденту, о котором стало известно накануне. В перинатальном центре Самаркандской области, он же роддом №4, в течение суток (с 28 февраля по 1 марта) зафиксированы смерти пяти новорожденных. И это не эпидемия, так как диагнозы, поставленные местными врачами, отличаются. Более того, эскулапы немного «запутались». Одна из рожениц обвинила их в подмене. Сначала ей сообщили, что родилась девочка, которая, увы, через какое-то время скончалась. Но женщине выдали тело мальчика. Причем анализ ДНК, инициированный родственниками, показал, что погибший ребенок не связан генетически ни с отцом, ни с матерью. Генеральная прокуратура начала расследование, возбуждено дело по статье 124 («Умышленная подмена ребенка, совершенная из корыстных или иных низменных побуждений») Уголовного кодекса республики.

Самое интересное, что самаркандский роддом №4 не первый раз попадает в скандальную историю. В июле прошлого года сообщалось о подобном инциденте. Роженице объявили о появлении девочки. Но так как она появилась раньше срока, когда мать была на седьмом месяце беременности, ребенка поместили в специальный инкубатор. Несмотря на принятые меры, младенец скончался. Отцу новорожденного вдруг сообщили, что это был мальчик, и выдали тело. Дело заглохло только из-за того, что у молодой семьи не нашлось $2500 на экспертизу ДНК.

И что же случилось теперь? Случайное повторение той же истории? Или в этом медучреждении «подмена детей» поставлена на поток? Ответы на эти вопросы ищет прокуратура.

Кстати, второй случай произошел на фоне громкого скандала в частной самаркандской клинике, промышлявшей незаконными абортами и продажей младенцев. Схема этого «бизнеса» была проста: медики оказывали услуги по прерыванию беременности на поздних сроках. Если ребенок выживал, его старались продать бездетным парам или другим желающим, если нет, то тела сжигали в муфельной печи муниципального роддома №2. Кстати, именно по останкам, обнаруженным в печи, удалось раскрутить дело. В итоге глава частной клиники Нигора Салиханова получила 13 лет и два месяца лишения свободы, к тюремным срокам приговорили и нескольких ее подельников.

СМИ сообщали и о других вопиющих случаях. Например, в Ташкенте женщина и ее новорожденная дочь скончались из-за халатности врачей, которые не уделяли пациентам должного внимания, ожидая суюнчи (вознаграждения от родителей по случаю родов). По результатам проверки Минздрава, проведенной осенью прошлого года, глава ведомства Алишер Шадманов признал, что в некоторых роддомах встречаются случаи незаконных действий врачей. Причем слово «некоторые» выглядит как попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Коррупция, грубость, вымогательство – явления повсеместные. В Узбекистане насчитывается 210 перинатальных учреждений, за последние годы, согласно официальной статистике, свыше 30 руководителей клиник были уволены. Но если власти займутся вопросом серьезнее, то цифра возрастет в геометрической прогрессии.

Кричаще-сопящий товар

Но медики – это полбеды. Младенцы зачастую страдают от действий собственных родителей. Если раньше, лет пять-десять назад, случаи продажи собственного ребенка были для Узбекистана редкостью и даже «дикостью», то сейчас подобные новости попадаются довольно часто. Пресс-служба Министерства внутренних дел республики сообщает о таких инцидентах регулярно. Скажем, 19 июня ведомство опубликовало информацию о факте продажи месячного ребенка в Ташкенте. Цена сделки – $9 тысяч. За пару дней до этого правоохранители пресекли подобный случай в Карши, где 24-летняя женщина пыталась выручить за ребенка тысячу долларов. Только с начала года огласку получили не менее десятка правонарушений, связанных с продажей детей, причем чуть ли не из всех регионов страны. Цены разнятся – где-то просят $300, где-то – $500. Особняком стоит инцидент в Гулистане (Сырдарьинская область), когда сестры (одна из них – мать ребенка) намеревались получить за новорожденную девочку 2 млн сумов. Это даже ниже средней зарплаты по республике.

Статистика, представленная МВД, красноречива. В 2014 году жертвами торговли людьми стали 39 младенцев, в 2015-м – 42, в 2016-м – 53, в 2017-м – 61. Число уголовных дел неуклонно растет. Заметим, что речь идет только об эпизодах, попавших в поле зрения правоохранительных органов. Люди в погонах выделяют три причины преступлений: обогащение, сокрытие вины и невозможность содержать ребенка.

Говоря проще, на отчаянный ход женщины идут из-за безденежья. Это так же очевидно, что узбекистанцы массово уезжают на работу за границу из-за безработицы. Но «плохие времена» часто случались в истории страны, однако, наверное, ни в войну, ни в эпоху тотального дефицита не было такого разгула торговли детьми. Видимо, что-то изменилось в представлении граждан о дозволенном и невозможном.

Впрочем, к счастью, не все. Согласно опросу, проведенному центром «Ижтимоий фикр» («Общественное мнение»), в Узбекистане семья сохраняет статус важнейшего социального института, а дети остаются одной из главных жизненных ценностей и необходимым условием существования счастливой и крепкой семьи. Большинство респондентов (не 100%, а только 73,9%) считает продолжение рода «главным смыслом» жизни, вне зависимости от возраста, образования и материального положения супругов. По данным исследования, 35% граждан ориентированы на троих детей, 30,8% – на четверых, 13,2% хотят иметь пятерых наследников и больше.

Ребенок сегодня – «дорогостоящее вложение». И в Узбекистане с любовью его граждан к детям необходимо увеличить «инвестиции» в подрастающее поколение. Причем разумно начинать с заботы о беременных. И помнить, что каждый ребенок – это будущее страны. Но пока дорогие подарки и внимание властей получают те, кого назвали в честь президента.