«Связь между ЮНЕСКО и правительством Узбекистана хорошая и улучшается»

В прошедшем июле тема охраны исторических памятников Узбекистана, находящихся в списках ЮНЕСКО, оказалась одной из самых болезненных. Многие опасались, что на 43-й сессии Комитета всемирного наследия, которая проходила в Баку, Самарканд попадет в Список объектов, находящихся под угрозой, но этого, к счастью, не произошло. Однако строительные работы, которые ведутся сегодня чуть ли не по всему Узбекистану, часто несут угрозу памятникам, и гражданские активисты, защитники архитектурного наследия и журналисты говорят об этом громко и часто, хотя публичная дискуссия все равно не складывается — застройщики уходят от разговора.

«Фергану» заинтересовало, может ли сама ЮНЕСКО защитить то, что взяла под охрану, как выстроены отношения международной организации с государственными чиновниками и что было на сессии в Баку, где обсуждали Самарканд, Бухару и Шахрисабз, — потому что официальная информация, предоставленная узбекской стороной, была дозирована и отцензурирована до хруста.

Мы направили вопросы в представительство ЮНЕСКО в Узбекистане, и его глава Фуад Пашаев письменно ответил на них. Ташкентский офис предпочел не конкретизировать бакинские слушания, отослав нас (и наших читателей) к просмотру видеотрансляции (два с половиной часа на английском языке), а потом — и к документам ЮНЕСКО, находящимся в открытом доступе (это более 50 файлов на английском и французском языках). Комментировать или оценивать действия узбекистанских чиновников офис ЮНЕСКО тоже не стал, и никаких ответов о том, как же конкретно идет борьба за сохранение наследия, мы не получили.

И именно поэтому интервью только подтверждает позицию, что отстаивание исторических памятников — это дело самих узбекистанцев, и никакие международные организации с их громоздкой бюрократией и сложными связями с местной властью в этом не помогут, даже ЮНЕСКО. Добавим — особенно ЮНЕСКО.

Фуад Пашаев. Фото с сайта Unesco.org

Замечания офиса ЮНЕСКО, предваряющие ответы на наши вопросы:

«Прежде всего хотелось отметить, что некоторые вопросы сформулированы не очень правильно, а некоторые порой открыто провокационные.

Думаем, стоит сократить количество вопросов, сделав акцент на определенные актуальные вопросы, будь то охрана культурного наследия в целом или в конкретном случае.

Мы постарались ответить в рамках своей компетентности и мандата».

— Правительство Узбекистана утверждает, что активно сотрудничает с ЮНЕСКО. Однако проекты документов (имеется в виду сообщение об угрозе исключения из списка) на вебсайте головного офиса ЮНЕСКО говорят об обратном. Что означает в таком случае «активное сотрудничество»?

— Прежде чем отвечать на данный вопрос, хотелось бы уточнить некоторые понятия в статье, которую вы предоставили. На самом деле не существует понятия черного списка, есть список объектов, находящихся под угрозой потери своей выдающейся универсальной ценности, то есть объекты, которым необходимо уделить первостепенное внимание. В него на временной основе включаются объекты, подвергающиеся различным опасностям, которые вызваны естественными причинами или вмешательством человека: вооруженными конфликтами, природными катастрофами, загрязнением и беспорядочным строительством. Внесение объектов в особый список говорит о необходимости особого внимания к ним и принятия неотложных мер по их сохранению.

Кроме того, в документе, на который дана ссылка <в заметке «Ферганы»>, предоставлена информация о состоянии сохранности объектов, которые планировалось обсудить на сессии всемирного наследия, и там нет упоминания, что Самарканд будет включен в список объектов, находящихся под угрозой. (Упоминание есть — о возможном включении в этот список самаркандских культурных объектов: «The full scope of the development projects, both planned and underway, including hotel development and restoration projects and the ‘Samarkand City Tourist Zone’ project, and with a view to determining whether any threat to the property constitutes an ascertained or potential danger to its OUV and would warrant its potential inscription on the List of World Heritage in Danger, in line with Paragraph179 of the Operational Guidelines». — Прим. «Ферганы»).

Хотелось бы также отметить, что Узбекистан активно сотрудничает с ЮНЕСКО и в других областях своей компетенции, а именно в сферах образования, науки, коммуникации и информации, а также в реализации ЦУР (Целей Устойчивого Развития) и других обязательств. КУЛЬТУРА является не единственной сферой сотрудничества.

— Есть ли в штате офиса ЮНЕСКО в Ташкенте специалист по культурному наследию, в особенности по историческим памятникам?

— Да, разумеется, в штате ЮНЕСКО есть специалисты по материальному и нематериальному культурному наследию.

— Действительно ли офису ЮНЕСКО в Узбекистане негласно запрещено вмешиваться в вопросы строительства в исторических городах, и всеми этими вопросами занимается напрямую штаб-квартира в Париже?

— Данный вопрос – утверждающий, и это означает, что где-то кто-то сказал, что Узбекистан сотрудничает с Парижем напрямую. Хотелось бы знать, на основании каких источников сформулирован данный вопрос.

Представительство ЮНЕСКО в Узбекистане действует в рамках своего мандата, а также в соответствии с Конвенцией (1972) и Оперативным руководством по выполнению Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (2003 г.), которые были ратифицированы Узбекистаном. Это служит основой для нашей работы по продвижению, сохранению и охране городов, включенных в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, и по поддержке нематериальных элементов культурного наследия, включенных в Репрезентативный Список нематериального культурного наследия человечества, а также по укреплению роли культуры в устойчивом развитии в целом.

— Какие конкретные шаги были проделаны Узбекистаном после сессии Комитета в Бахрейне касательно ситуации в городе Шахрисабзе? Почему по этому вопросу нет никакой информации?

— Государство предоставило комитету необходимые документы, карты и другую требуемую информацию. Более подробно можно узнать по ссылке (документ в формате pdf на английском языке, 84 страницы. — Прим. «Ферганы»).

— Как на данный момент проходит процедура согласования строительных проектов в исторических городах?

— Порядок согласования следующий: в соответствии с Оперативным руководством по выполнению Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (параграф 172) Комитет всемирного наследия призывает государства – стороны конвенции сообщать комитету через секретариат о своих намерениях предпринять или разрешить на охранной территории крупномасштабные восстановительные или новые строительные работы, которые могут оказать воздействие на выдающуюся универсальную ценность объекта. Уведомление необходимо направить в кратчайшие сроки (например, до подготовки проектов основных документов для конкретных проектов) и до принятия любых решений, которые было бы трудно отменить, чтобы комитет мог оказать содействие в поиске соответствующих решений, гарантирующих полную сохранность выдающейся универсальной ценности объекта.

— Почему государство утверждает, что каждый такой проект (строительства в исторических городах) согласован с ЮНЕСКО, а на практике оказывается, что это не так?

— Хотелось бы знать, из какого источника взята информация.

Первое, что вы можете сделать, — это задать данный вопрос государству-участнику и попытаться получить ответ. Со стороны ЮНЕСКО мы хотели бы сообщить вам, что существуют определенные правила и требования, которые государству-участнику необходимо соблюдать. Также важно отметить, что связь между ЮНЕСКО и правительством Узбекистана хорошая и улучшается.

— Скажите, пожалуйста, какое строительство в Самарканде, Бухаре, Хиве или Шахрисабзе было согласовано с ЮНЕСКО согласно процедуре, которую вы описали?

— Важно подчеркнуть, что любые крупные строительства и проекты в границах и буферной зоне объекта всемирного наследия, которые могут повлиять на выдающуюся универсальную ценность, должны быть согласованы с Комитетом всемирного наследия. Требуется соответствующий подход и ответственность за подготовку и представление Комитету всемирного наследия всей необходимой информации и документации по новым проектам развития на объектах всемирного наследия. Просто для того, чтобы дать вам пример, можно рассмотреть проект развития рынка в историческом центре Бухары, который был передан в Комитет всемирного наследия для консультаций и возвращен с комментариями для дальнейшего совершенствования документации.

Дворец Ак-Сарай в Шахрисабзе. Фото Wikimedia Commons

— Есть ли у ЮНЕСКО механизм, который позволяет остановить строительство, угрожающее разрушить культурный памятник?

— Как вам уже должно быть известно,

все рекомендации, разрешения или решения о строительстве на территории объекта всемирного наследия принимаются Комитетом всемирного наследия.

— Как вы реагируете на то, что ЮНЕСКО отстранили от разработки или помощи в разработке генеральных планов городов, в том числе Самарканда, а вместо этого привлекли китайских специалистов?

— Вопрос поставлен не совсем корректно. Нас не отстраняли, а с самого начала страна-участник сама решила привлечь других специалистов в данной разработке, и это ее право. Но мы всегда готовы оказать содействие Узбекистану в укреплении потенциала, в частности, в выполнении Рекомендаций ЮНЕСКО 2011 года по историческому городскому ландшафту для обеспечения согласованности применения оценки воздействия на наследие в соответствии с руководящими принципами ИКОМОС и другими аспектами управления и сохранения наследия (как и говорится в Программе сотрудничества между правительством Узбекистана и ЮНЕСКО и плане действий на 2018-2021 гг., подписанном в Париже в сентябре 2018 г.).

— Обращаете ли вы внимание узбекских властей на то, что жителей исторических городов не привлекают к обсуждению генпланов их поселений, как этого требуют международные стандарты?

— ЮНЕСКО поддерживает управление культурным наследием с участием общественности, населения, и для этого разработан ряд рекомендаций, однако каждая страна выбирает собственный подход, который должен позволить ей эффективно управлять своим культурным наследием.

— Почему офис ЮНЕСКО в Ташкенте и штаб-квартира организации в Париже ни разу не опубликовали пресс-релиз, статью, заявление или коммюнике по поводу массового разрушения исторического наследия в Узбекистане, которое идет уже много лет и усилилось в последние годы? Планирует ли генеральный директор ЮНЕСКО г-жа Одри Азуле поднять эти вопросы во время встречи с президентом Узбекистана в августе этого года?

— Центр всемирного наследия получал уведомления о массивных разрушениях, имевших место в Самарканде, и, разумеется, отреагировал путем направления официального запроса правительству.

Программа визита генерального директора ЮНЕСКО в Узбекистан по приглашению президента РУз для участия на международной конференции по охране материального и нематериального культурного наследия обсуждается.

Стоит отметить, что Центр всемирного наследия внимательно следит за всеми проблемами, и каждое решение и рекомендация по этому поводу были опубликованы на веб-сайте Центра.

— На текущей сессии Комитета всемирного наследия узбекская сторона обещала предоставить отчеты, связанные с сохранением культурного наследия в Шахрисабзе, Самарканде и Бухаре, и подробные аргументированные позиции по каждому вопросу. Сдержала ли она свое обещание? Насколько драматичной выглядит ситуация, с точки зрения властей Узбекистана?

— Вся информация доступна на сайте Всемирного наследия. В частности, там размещены решения Комитета всемирного наследия, в которых дается информация о действиях страны-участницы, предпринятых мерах и предоставленных документах. Также все обсуждения сессии, включая выступления узбекской делегации во главе с вице-премьером Узбекистана о проделанной работе, доступны онлайн в ходе живой трансляции 43-й сессии (по предоставленной ссылке — 52 документа в формате pdf на английском и французском языках и видеозапись продолжительностью 2 часа 35 минут. — Прим. «Ферганы»).

Со своей стороны мы можем сказать, что да, правительство представило отчеты, и отчеты были оценены и были приняты соответствующие решения.

Самарканд . Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

— Узбекская сторона лишь зачитала свои доводы или было обсуждение ситуации в Самарканде и Шахрисабзе? Убедили ли комитет заявления и заверения узбекской стороны? Какие именно?

— Все обсуждения сессии доступны онлайн в ходе живой трансляции 43-й сессии. Также общедоступны решения Комитета всемирного наследия.

- Что решил и что рекомендовал комитет по итогам обсуждения?

— Все обсуждения сессии доступны онлайн в ходе живой трансляции 43-й сессии. Также общедоступны решения Комитета всемирного наследия.

— Что конкретно дает стране и городу включение в Список всемирного наследия ЮНЕСКО? Какие-то преференции, субсидии, деньги, рекламу? Или это просто формальное признание? Почему Узбекистан должен опасаться исключения Самарканда и Шахрисабза из списка?

— Главная цель включения объектов в Список всемирного наследия — сделать известными и защитить данные объекты, которые являются уникальными в своем роде. Статус «объекта всемирного наследия» является дополнительной гарантией сохранности и целостности уникальных природных и культурно-исторических объектов, повышает престиж территорий страны, обеспечивает приоритетность в привлечении финансовых средств для поддержки объектов всемирного культурного и природного наследия, в том числе и из Фонда всемирного наследия, способствует организации мониторинга и контроля над состоянием сохранности природных объектов. Посетив веб-сайт Центра всемирного наследия, вы сможете получить исчерпывающий ответ на данный вопрос.

— Если город исключат из Списка всемирного наследия ЮНЕСКО, каковы шансы вернуться в этот список обратно? Есть ли подобные примеры?

— Да, такие примеры существуют. Каждый год во время заседания Комитета всемирного наследия некоторые объекты переносятся из списка находящихся под угрозой в списки объектов всемирного наследия — если страна, на территории которой находится объект, следовала рекомендациям комитета.

Никто не знает, что произойдет в будущем. В Списке всемирного наследия более тысячи объектов, и, конечно же, многие объекты сталкиваются с аналогичными проблемами и задачами, а также бывают случаи их исключения из списка. Вопрос о повторном выдвижении является открытым, и оно возможно, если соблюдены принципы ВУЦ (выдающейся универсальной ценности) объекта: подлинность, целостность, защита и управление.

— Сотрудничает ли ЮНЕСКО с местным сообществом в Узбекистане — активистами, градозащитниками, краеведами? Если да, какие формы у этого сотрудничества?

— Основные ключевые партнеры ЮНЕСКО по охране нематериального культурного наследия – Министерство культуры РУз, ГлавНПУ по охране и использованию исторических объектов, его областные представительства. К нам, бывает, обращаются активисты и краеведы с различного рода сообщениями, рекомендациями, касающимися исторических объектов, и мы стараемся рассматривать, проверять их заявления, реагировать на данные факты.

ЮНЕСКО является межправительственной международной организацией, имеющей хорошие отношения с ОГО (Организацией гражданского общества) и НПО.

Комплекс Фаяз-тепа. Фото с сайта Advantour.com

— Есть ли в Узбекистане позитивные примеры работы с историческим наследием?

— Да, конечно, — консервация буддийского комплекса Фаяз-тепа и Чингиз-тепа в Термезе.

— На встрече Шавката Мирзиёева с Одри Азуле в октябре 2018 года была принята Программа сотрудничества Узбекистана с ЮНЕСКО до 2021 года. Как вы оцениваете выполнение этой программы на сегодняшний день?

— На сегодняшний день идет поэтапная реализация проектов региональной программы ЮНЕСКО, а также внебюджетных проектов.

— Как Узбекистану удержать баланс между развитием туризма и сохранением исторического наследия? Как построить работу по сохранению памятников, чтобы не затормозить развитие туристической индустрии?

— Одним из столпов индустрии туризма является желание человечества увидеть и узнать о культурной самобытности разных стран. Во внутреннем туризме культурное наследие стимулирует национальную гордость за свою историю. В международном туризме культурное наследие стимулирует уважение и понимание других культур и, как следствие, способствует миру и пониманию. Поэтому крайне важно, чтобы правительства изучали, как наилучшим образом развивать эти объекты культурного наследия, при этом защищая их и сохраняя. Для этого и разработаны международные механизмы, рекомендации, положения по охране культурного и исторического наследия. Если не следовать им, может быть нанесен непоправимый и необратимый ущерб культурной самобытности страны.

— Как вы прокомментируете заявление заместителя министра культуры Узбекистана о том, что чиновники не могут найти следов грантов, выделяемых ЮНЕСКО для менеджмент-планов Самарканда и Бухары и на реставрацию некоторых объектов.

— По этому вопросу резонно обратиться в Министерство культуры.

— Узбекистан вступил в ЮНЕСКО в октябре 1993 года. Представительство в Ташкенте открыли в 1996 году. В числе задач вашего представительства есть «мобилизация фондов для продвижения и осуществления мероприятий по программе ЮНЕСКО». Фонды предполагают выделение средств. На какие конкретно проекты и какие суммы (гранты) ЮНЕСКО выделяла Узбекистану? Как вы считаете, удалось ли ЮНЕСКО и исполнителям проектов достичь целей, заявленных перед получением грантов?

— ЮНЕСКО, как и все агентства ООН, аккредитованные в Узбекистане, в установленном порядке высылают правительству различного рода отчеты о своей деятельности в сфере науки, образования, культуры, коммуникации и информации, включая ежеквартальные отчеты о своих проектах по основной программе, а также о внебюджетных проектах и т.д.

Представительство ЮНЕСКО в Узбекистане осуществляет различные мероприятия и проекты в Узбекистане. Все они направлены на оказание правительству необходимой помощи в различных областях компетенции ЮНЕСКО. Каждый проект, реализованный представительством ЮНЕСКО в Узбекистане, был успешным и достиг ожидаемых результатов.

От редакции. 25 июля «Фергана» направила официальный запрос в Министерство культуры с просьбой разъяснить ситуацию вокруг пропавших грантов ЮНЕСКО. По закону запрос СМИ должен рассматриваться не более 7 дней. Ответа пока нет.