Аксакалы и ОБОН: сплав авторитета и энергии

Среди всей Центральной Азии Кыргызстан справедливо пользуется репутацией самой демократичной республики и, соответственно, наиболее открытой политическому активизму и бурным протестам на низовом уровне. За годы независимости в стране прошло немало выборов, несколько конституционных референдумов и как минимум две революции. Оппозиционные группы часто и с удовольствием протестуют против коррупции, злоупотребления служебными полномочиями, экологических проблем. Но как работает этот низовой активизм, кем являются его действующие лица?

Уникальными для кыргызстанской политики, по мнению ученых, выступают две силы – аксакалы и ОБОН («отряд баб особого назначения»). И уважаемые старики, и рассерженные пожилые женщины «выросли» из традиционных сфер своей деятельности (род и семья) и превратились в активных агентов борьбы – и неважно, за и против чего они выступают. Важно другое: источником силы для них остается «традиция», придающая аксакалам авторитет, а боевитых женщин клеймящая как «неприличных» и «бесстыжих». Впрочем, этот конфликт как раз и создает для протестов обоюдоострое оружие: сначала степенные аксакалы говорят свое веское слово, а потом в бой вступает ОБОН. Но как изобрели это «оружие» и что оно может рассказать нам о современном кыргызстанском обществе? Этому посвящено новое исследование антропологов Юдит Байер (Judith Beyer, Констанцский университет, Германия) и Ажаркын Кожобековой (Aijarkyn Kojobekova, Университет Алатоо, Кыргызстан) Women of protest, men of applause: political activism, gender and tradition in Kyrgyzstan, опубликованное в научном журнале Central Asian Survey.

Уважение по бартеру

Что касается аксакалов, то до русского завоевания именно они разрешали споры и конфликты между лицами и целыми родами. Российская империя активно интегрировала «уважаемых стариков» в свою иерархию – должность аксакала стала выборной, и на них нередко возлагали задачи сбора налогов. После получения независимости республики Центральной Азии пытаются возродить традиционные формы, прежде всего суды, для мирного разрешения споров. Но по факту главная обязанность аксакалов сейчас – сидеть в своих чапанах (халатах с золотым шитьем) и войлочных колпаках на праздниках (от свадьбы до похорон), подтверждая своим присутствием, что происходит нечто важное и социально приемлемое. Сложно себе представить без аксакалов и Навруз, и День Победы (День Ветеранов). На праздниках к ним подходят за благословением (бата), их присутствие – телесное воплощение «правильного» порядка, им даже не нужно ничего говорить – достаточно выглядеть солидно и благообразно. Сакал тойдо керек — на празднике нужна седая борода, говорит киргизская пословица.

Но верность традициям – слишком лакомый кусок, чтобы отдавать его только старикам. Белые войлочные колпаки, которые еще десять лет назад носили только аксакалы, все чаще надевают представители молодежных движений (вроде «Кырк Чоро») и предприимчивые политики. Колпак из знака достойной старости превратился в символ национальной и мужской гордости, уверены ученые. В 2017 году уже все кандидаты в президенты носили такие головные уборы во время предвыборной кампании, так их изображали на фотографиях и плакатах. Дошло до того, что на выставке собак одну из них гордо выставили с колпаком на голове – «они превратили собаку в кыргыза, а кыргыза – в собаку», возмущался депутат местного парламента Рыскелди Момбеков.

Впрочем, даже присвоив себе колпаки, политики все равно нуждались в аксакалах. Присутствие «седобородых» на их митингах, как и на праздниках, призвано вызвать уважение и доказать верность народным традициям. Сами политики публично демонстрируют благоговение перед мудрыми стариками. А аксакалы в свою очередь обязаны показать, что они тоже уважают политических лидеров, несмотря на их молодость. За это со стариками расплачиваются едой, подарками или просто наличными, пишут ученые.

Церемонии такого взаимного призвания широко освещаются в СМИ, особенно по телевидению. От аксакалов обычно требуется просто присутствовать, но иногда их просят и прочесть речь в защиту властей (реже – кандидатов из оппозиции). Старики говорят притчами и поговорками, апеллируя к ценностям общественной гармонии (ынтымак) и мира (тынчтык), благословляя политиков продолжать свою службу во благо народа.

Вот характерный пример. В апреле 2006 года аксакал-ветеран прочел речь в поддержку действующего губернатора Таласской области (тот собрал 15 стариков из разных районов перед Белым домом в Таласе):

«Давайте жить мирно и помогать друг другу… Если родители ведут себя прилично, дети то же делают… Когда люди кричат друг на друга, начинается конфликт. Сейчас молодежь не слушает стариков. Раньше, если мальчик делал что-то плохое, народ приглашал аксакала – вроде меня – чтобы тот поговорил с парнем. Аксакал говорил: “Подойди сюда! Кто твой отец?” – “Я сын такого-то” –
“Ты плохо поступаешь. Не делай так!” И мальчик образумился. А вы [обращается к воображаемым оппозиционным политикам], вы разве поступаете так?... Пусть Кыргызстан будет мирным. Давайте будем сохранять единство и не делать плохих вещей».

По этой речи видно, что аксакалы действуют достаточно хитро. Да, они соглашаются принимать приглашения власть имущих и «делиться» с ними своим авторитетом (часто от таких приглашений затруднительно отказаться). Но публичные мероприятия они используют и для себя, для повышения своей значимости для общества. «Без нас мира не будет, а молодежь продолжит бузить», как будто говорят они. Такие «спектакли» позволяют старикам получить статус аксакала (ни возраст, ни седая борода автоматически его не дают), а потом конвертировать этот статус в ощутимые материальные блага. Кстати, когда аксакалы выступают в поддержку оппозиционных политиков, они обычно подчеркивают личную связь, называя их своими «дорогими детьми», которые уважают своих родителей и делают хорошие вещи для народа.

ОБОН как женсовет

Женского аналога фигуры аксакала, обязательной гостьи на всех праздниках и публичных мероприятиях, не существует. По контрасту с советской системой, активно подталкивавшей женщин к участию в общественно-политической жизни, сейчас их стирают из публичного пространства. Политика стала почти исключительно мужским делом, отмечают ученые. Даже статую Свободы в Бишкеке (крылатую женскую фигуру) в 2011 году заменили на воина Манаса. В общем, место для активных действий женщины – дом и семья (согласно традиции, как ее понимают).

Поэтому феномен ОБОН поражает: женщин мало в парламенте, но много на улице – они участвуют в демонстрациях и митингах, маршируют, кричат лозунги. В западных странах это нормальная часть демократического процесса, однако в кыргызстанских СМИ такое поведение освещается негативно. Акцент ставится на агрессивности женщин, их криках, ругани и драках с оппонентами. Отсюда взялась и сама кличка ОБОН («отряд баб особого назначения», по аналогии с ОМОН, «отрядом милиции особого назначения». – Прим. «Ферганы»), впервые получившая популярность в ходе протестов «тюльпановой революции».

Госслужащие и представители НКО, опрошенные учеными, дружно отказывали женщинам ОБОН в самостоятельности: они якобы бедны, уязвимы, и их услуги покупают политики, остающиеся в тени. Отчасти это так: бизнесмены и политики, нанимавшие ОБОН после 2005 года, имели доступ к спискам участвовавших в других протестах. Такие списки даже хранятся в офисах партий. Другие наниматели решали свои задачи, покупая данные по уязвимым слоям населения в администрациях сел и муниципалитетов.

Однако сами женщины далеко не так просты – и отказываются быть пешками: «Наши женщины живут очень тяжело. У них меньше возможностей, чем у мужчин. Некоторые не знают, куда девать свои лидерские качества. Местные власти должны понять их, учить их, помогать. Но вместо этого их называют ОБОН… Активные и умные женщины… просят меня о помощи… Многие коллеги считают меня обоновкой, но я просто помогаю активным женщинам выражать мнение, требовать от властей то, в чем они нуждаются» (Айтолкун, 42 года). То есть ОБОН оказывается единственно доступным (после распада советских социальных конструкций) средством политической активности для женщин. Многие говорят это открытым текстом: «Наша администрация называет меня ОБОНом, потому что я очень активная, я не могу быть равнодушной. Если мы не будем требовать, наши власти ничего не сделают. Они хотят, чтобы мы были глупыми, пассивными и не создавали проблем. Но мы не мутим воду, мы просто просим, чтобы они выполняли свою работу… В глазах властей ОБОН – это все, кто знает свои права».

За успешные действия в формате ОБОН некоторые женщины вытребовали от своих покровителей не просто деньги, а руководящие должности в детских садах, школах, НКО и даже поселковых и муниципальных администрациях. Кто-то смог получить участок земли. Смотря на эти достижения, другие женщины начали копировать агрессивный стиль поведения ОБОНа, видя, что это приносит успех. И они оказываются в ловушке: если они не будут «мутить воду» и требовать защиты своих прав и помощи от государства, их не услышат. Когда же они начинают мутить воду, их слышат, но одновременно обесценивают как субъектов политики, – это «просто продажные агрессивные женщины».

Хитрая традиция

В киргизском обществе, уверены ученые, и женщины, и аксакалы по правилам традиции должны оставаться вне политики. Агрессивное поведение, преследование своих целей, циничное прислуживание политиканам – не для них. Но парадоксально, что взрослые мужчины (бизнесмены, политики, госслужащие) зависят от этих двух групп, реализуя игры за власть их руками. Аксакалы придают им легитимность с помощью своего авторитета, а женщины (ОБОН) выполняют необходимую грязную работу – прогонять конкурентов, оскорблять их, дискредитировать.

В культуре Кыргызстана считается неприличным применять силу против женщин (по крайней мере, публично), и поэтому ОБОН еще и используется в качестве живого щита во время различных акций. Торжественные благословения аксакалов и грубые крики ОБОНа – два лика одной и той же традиции, отмечают ученые, традиции, описывающей стариков как торжественно-мудрых, а женщин – как крикливых и безумных (так женщины не должны себя вести, но это их «типичное» поведение). Как ни крути, от «традиции» – или от того, что общество традицией назначило, – никуда не деться, можно только научиться использовать ее в своих интересах.