Очередь на свободные места в карантине

Перед отправкой чартерного рейса в Узбекистан в Гостевом доме посольства в Москве собираются сотрудники и волонтеры, чтобы решить, кто из 80 тысяч человек, подавших заявку на вылет, попадет в самолет, в котором лишь 240 мест.

Каждый пост посольства Узбекистана, в котором говорится о чартерах, набирает десятки комментариев недовольных людей. Основные вопросы — почему до сих пор до человека не дошла очередь и как проверить свое место в ней. Люди месяцами ждут отправки и не верят, что списки формируются не по принципу знакомства.

Чтобы снизить напряжение, в посольстве решили приглашать волонтеров — общественных деятелей, блогеров и журналистов, — чтобы показать, как составляются списки пассажиров. 26 мая такое приглашение получил корреспондент «Ферганы».

Беременные ladies — first

В Гостевой дом я приехала ближе к пяти вечера. Там уже час кипела работа — разбирали документы. Я не ожидала увидеть столько папок, как и узнать, что в очереди на чартеры записано почти 80 тысяч человек, из которых более 60 тысяч — из Москвы. Вокруг стола, заваленного документами, — человек десять, это сотрудники посольства и волонтеры, которые сменяют друг друга.

— Улетят все, но кто первый, мы должны определить по документам, — объясняет первый секретарь посольства Тимурбек Шамсибаев и добавляет: приоритет у граждан, которые находятся в критическом положении, – это люди с ограниченными возможностями, пожилые, беременные и тяжелобольные.

Я получаю пачку документов, которые первым делом надо разделить по категориям: больные, беременные, пожилые, матери с детьми. Это лишь предварительная сортировка. Дальше находящиеся здесь люди, среди которых есть квалифицированный врач, проверят справки больных на подлинность и разделят их на остро нуждающихся, то есть тех, кому нужная скорейшая отправка на родину, и тех, кто еще может подождать. Будущих мам тоже разделят на группы в зависимости от срока беременности.

Пачки бумаг на столе помечены стикерами: «пневмония», «легкие и обычные больные», «беременные сроком выше 7 месяцев», «возрастные», «на потом» и так далее.

Когда стало известно, что первыми на рейсы попадают больные и беременные, люди стали хитрить. Писали, что больны, потому что у них кашель, или синяк, или присылали фото шва от раны на ноге. Десятки снимков и описаний прикреплены к сканам паспортов.

Работа с документами. Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

Одна из довольно больших кип помечена стикером «фальшив.». Тут документы тех, кто представил поддельные медицинские справки. Многие датированы концом апреля или маем. По некоторым сразу видно, что это фальшивка, на другие должен внимательно посмотреть врач. Тут на помощь приходит врач-реаниматолог Зульфия Сухина. Она показывает липовую справку от якобы беременной, к документу даже прикреплен снимок УЗИ: параметры, указанные в справке и на снимке, не совпадают. Попадаются и вовсе явные подделки. Например, одна женщина запихнула подушку под одежду и написала, что у нее нет денег на УЗИ, но вот фотодоказательство. Однако подушка, как ни старалась выглядеть правдоподобно, фотопробы провалила.

Беременных действительно много. Например, в улетевшем 26 мая чартере было 78 таких женщин. А есть еще списки беременных с детьми, беременных на ранних сроках и так далее.

Уточнение списков

В посольство люди обращаются лично, заполняют онлайн-анкеты, звонят в колл-центры, которые принимают до 800 звонков в день, и пишут в телеграмм-боты. Если человек болен, консульские работники просят у него подтверждающие документы.

— Одна из проблем, что люди довольно широко понимают понятие «больной». У человека насморк, и он думает, что он больной. Есть люди с хроническими болезнями, с которыми они приехали два-три года назад и нормально работали, а сейчас используют свои диагнозы, чтобы вернуться на родину. А между тем есть гражданин с последней стадией онкологии, и вот его надо отправить на родину как можно быстрее, — поясняют мне сотрудники посольства.

— Мы никому не отказываем в возвращении домой и не ставим целью выявить недостатки, которые бы препятствовали выезду наших граждан на родину, — отмечает Тимурбек Шамсибаев. — Но, к сожалению, ввиду негативных действий отдельных лиц, фальсифицирующих различные документы (справки о беременности, болезнях, перенесенных операциях), мы вынуждены проверять подлинность документов и обосновывать наличие в списке каждого человека, который будет записан на рейс.

По словам дипломата, поддельных медицинских документов так много, что это вызывает необходимость тщательного изучения каждого обращения, что, в свою очередь, сильно растягивает сроки рассмотрения.

На вопрос, почему люди не могут отследить свою очередь, Шамсибаев отмечает, что любой желающий может связаться с колл-центром оперативного штаба дипмиссии и узнать номер его очереди. Однако сейчас приоритет отдается лицам в критическом состоянии, независимо от их номера.

Гостевой дом посольства Узбекистана. Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

С уточнением списков есть и другие проблемы. Например, люди по нескольку раз регистрируются в автоматизированной системе. Есть и рекорды – один человек прошел регистрацию 90 раз, другой – 135. Время уходит и на это.

— Было тяжело первое время, когда мы еще не выработали систему, по которой отбираем будущих пассажиров. Сейчас проще: беременная на таком-то сроке – вот в эту категорию, пожилых за 70 лет – сюда, — показывает дипломат на разложенные по всему кабинету папки.

Дипломаты отмечают, что нет никаких преимуществ у тех, кто имел на руках билеты или проживал в хостелах. В начале карантина, когда стало известно, что будут организованы вывозные чартеры, многие узбекистанцы решили, что если они поселятся в хостелах под патронажем посольства, то их быстрее отправят на родину. Поэтому многие заявляли, что остались без жилья, и ехали в хостелы. Но когда стало ясно, что очередь формируется по другим принципам, многие вернулись в свои более удобные квартиры, и сейчас в хостеле ждут самолет лишь 150 граждан Узбекистана.

Отбор

В перерыве разговариваю с врачом. Зульфие Сухиной 28 лет, она из Ташкента. 13 февраля приехала в Россию на повышение квалификации. Первый раз она пришла в посольство, как и сотни ее соотечественников, чтобы выяснить, почему не обнародован список тех, кто улетает на родину.

— Мне надо было понять, какой мой номер в очереди, чтобы сообщить маме. Анкету я заполнила 18 марта, а в начале мая пришла лично. Два дня подряд не могла получить ответа. Когда в очередной раз пришла к посольству, то увидела растерянную беременную женщину с ребенком. Я спросила у сотрудников посольства, как ей можно помочь. Мне рассказали про хостелы и продуктовые наборы, а потом пригласили в качестве волонтера. Конечно же, я согласилась, я сама видела расстроенных людей и понимала, что на всех ресурсов посольства не хватает, — рассказала девушка.

Происходящее в кабинете, где составляются списки, Зульфия называет «страшной картиной, потому что больных очень много». Врач отмечает, что если изучить полный перечень справок и анализов, то можно понять, кому необходима помощь в первую очередь.

— Совесть мучает не от принятых решений, а от невозможности отправить всех сразу, — говорит Зульфия и добавляет: «Если во все вникнуть лично, то видно, что сотрудники посольства здесь не играют».

После нескольких часов, посвященных разбору документов, начинается традиционный долгий спор – кого отправлять первыми. На листе А4 – круговая диаграмма, ее доли – различные категории пассажиров. Отправляют по несколько десятков человек из каждой нуждающейся категории, однако постоянно находятся люди, предлагающие, как им кажется, более разумную логистику заполнения рейса. Например, сначала «отправить самолет беременных, потом — самолет больных и так разгрузить списки». Кроме того, постоянно возникают спорные случаи.

Работа с документами. Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

— Вот еще кейс, муж и жена плюс двое детей. Он учится на врача и пишет, что у него нет денег. При этом у нас столько больных, более 400 пожилых под 70 лет и сотни беременных. Что делать? – задают вопрос.

— Несладкая судьба решать, кто полетит, а кто нет, — после часа споров резюмирует один из участников.

В списках на чартеры довольно много студентов. В соцсетях нередко можно прочитать возмущенные комментарии, что уж кто-кто, а они могут подождать, и, вообще, «они не нуждаются в помощи, так как деньги им высылают родители».

— В помощи нуждаются и молодые, и старые, они все – граждане Узбекистана, которым мы должны помогать, – объясняет сотрудник посольства. — 70% студентов не могут получить деньги, так там из-за карантина их родители не могут сходить в банк, а здесь из-за карантина их не отпускают из общежития. Люди буквально не могут купить еды — и что, мы теперь не должны привозить им продукты? Но нас заваливают сообщениями, почему мы кормим студентов, когда голодают тысячи мигрантов.

Волонтеры и блогеры

Еще один волонтер, 33-летний Умид Муйдинов, родом из Узбекистана, но уже давно проживает в России. Помогать соотечественникам и критиковать работу посольства он начал еще в марте, когда сотни узбекистанцев застряли в транзитных зонах аэропортов мира.

— С момента пандемии я довольно долго и активно критиковал работу посольства, пока в одной из соцсетей со мной не связались его сотрудники и не пригласили лично посмотреть на их работу. С тех пор мы работаем вместе, – рассказывает Умид.

Умид на подхвате – он отвечает на звонки мигрантов, которые проживают в хостелах, разбирает документы для составления списков на чартеры, помогает вызвать скорую помощь заразившимся, сопровождает людей в авиакассы и делает многое другое.

Молодой человек также наладил работу с популярными узбекскими блогерами, которые готовят ролики в YouTube для мигрантов – их смотрят больше, чем релизы посольства. Блогеры организуют прямые линии с сотрудниками посольства, рассказывают о ситуации в Самарской области и занимаются другой просветительской работой.

Не торопитесь возвращаться

В разгар работы в кабинет вошел генеральный консул Мехриддин Хайриддинов. На вопрос, с какими основными вопросами обращаются в дипмиссию узбекистанцы, генконсул ответил, что если в марте этого года были вопросы, связанные с продлением регистрации и патентов, но после указа президента России они были сняты, то сейчас – это отправка людей на родину.

Работа с документами. Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

— Есть случаи, когда люди хотят вернуться домой, потому что лишились работы. Но также сильна паника — страх заразиться коронавирусом и остаться без помощи. Мы объясняем, что первыми отправляем больных и беременных, но готовы оказывать любую помощь — найти работу, определить в хостел за счет государства, выдать продуктовый набор. Но зачастую человек отвечает, что ему ничего не надо, кроме билета домой, — объясняет генконсул.

Дипломат советует мигрантам не торопиться любыми способами вернуться на родину.

— В панике человек может улететь на родину, но должен понимать, что при текущей ситуации ему будет непросто вернуться в Россию. Надо оценить происходящее, мы видим, что заработали стройки, скоро откроется рынок услуг, где задействованы наши граждане, начинается сезон сельхозработ. Это даст возможность помочь своей семье, а не сидеть две недели в карантине на родине, — отмечает консул.

На самый распространенный в соцсетях вопрос, почему Узбекистан не организует больше чартеров, Мехриддин Хайриддинов ответил, что дело не в самолетах, а в обязательной обсервации после прилета.

— Количество чартеров определяется наличием свободных карантинных мест. По имеющимся данным, 50% заболевших – это вывезенные из-за рубежа граждане. Отпускать их домой без обязательного содержания в стационарном карантине опасно для здоровья других. Поэтому все они по возвращении помещаются в двухнедельный карантин. Как только освобождаются места – организовываются следующие рейсы.

Всех обзвонить и отправить

К позднему вечеру сотрудники посольства разберут несколько тысяч документов и составят список людей, которые полетят на родину чартерами 29 и 30 мая. Однако на этом их работа не закончится. После надо обзвонить людей для уточнения деталей. Некоторые узбекистанцы по разным причинам могут отказаться от полета. Тогда на их место надо поставить других и успеть им сообщить.

Узбекский национальный перевозчик устанавливает минимальную стоимость билетов, но она зависит от курса евро. Поэтому если билеты на первые чартеры стоили 11 500 рублей, то на последние продавали уже по 14 300.

Людям говорят, в какое время подъехать к билетной кассе, где во избежание попадания «зайцев» и возможных стычек будут дежурить сотрудники дипмиссии и волонтеры. Затем вновь со списками они же будут встречать людей в аэропорту — и выдохнут, только когда шасси самолета оторвутся от взлетной полосы.