Без принуждения, и за десять центов

Ручной сбор хлопка в Узбекистане. Фото Тимура Карпова

5-го сентября в Агентстве информации и массовых коммуникаций при Администрации Президента Республики Узбекистан (АИМК) прошел брифинг замминистра занятости и трудовых отношений Баходира Умурзакова, посвященный началу ежегодной хлопкоуборочной кампании.

Высокий чиновник заявил, что отныне наемные рабочие будут привлекаться к сбору хлопка только на основе договора. При этом в текущем году тариф за ручной сбор хлопка на первом этапе составит 1000 сумов за 1 кг (меньше 0,1$), на втором — 1400 сумов за кг (чуть больше 0,1$).

Умурзаков подчеркнул, что «трудовое законодательство и рекомендации международных трудовых организаций будут строго соблюдаться», «принудительный и детский труд допускаться не будет».

Тем временем был суд

Вернемся к заявлению замминистра занятости чуть позже, а пока напомним, что буквально за два дня до этого брифинга Ассоциация «Узтекстильпром» на своем официальном сайте распространила сообщение о том, что Высокий суд Англии отклонил иск против экспорта узбекского хлопка в ЕС, поданный в 2019 году «неправительственной организацией, базирующейся в Германии».

Судебное решение, говорится в сообщении, было вынесено еще 23 июля 2020 года. Оно основано на технических причинах и не содержит никакого определения того, наличествует ли в Узбекистане принудительный труд. Тем не менее, узбекская компания «Узпахтасаноат», ответственная за производство хлопковой продукции, присоединилась к разбирательству в качестве заинтересованной стороны и заявила следующее.

«Принудительный труд не только отвратителен правительству Узбекистана, но и объявлен вне закона и криминализован. За нарушения предусмотрены строгие наказания, включая тюремное заключение. Страна предприняла дополнительные шаги для искоренения любых следов этой практики, в том числе рекламные кампании и горячие линии для сообщений, которые выявляют потенциальные преступления. В настоящее время узбекская сторона работает с международными наблюдателями над разработкой соглашений об ответственных поставках, которые еще больше гарантируют, что в будущем узбекский экспорт не будет производиться с использованием принудительного труда любого рода».

«Техническое решение»

О том, что команда юристов-правозащитников инициировала через суд пересмотр льготных тарифов для узбекского хлопка, мы писали в октябре 2019 года. Кампанию против узбекского хлопка начали тогда Узбекско-германский форум по правам человека (Uzbek-German Forum for Human Rights) и Глобальная сеть юридических действий (Global Legal Action Network, GLAN). Они утверждали, что льготы способствуют импорту товаров, созданных с использованием рабского труда сотен тысяч человек, массово мобилизуемых и работающих бесплатно в период сева и сбора урожая.

«Высокий суд Англии, действительно, отклонил наш иск по техническим причинам, — сказала в интервью «Фергане» руководитель Узбекско-германского форума по правам человека Умида Ниязова. — В первую очередь это связано выходом Британии из состава Евросоюза, так как суть иска была основана на том, что Евросоюз не провел должную осмотрительность при подписании так называемого «Текстильного протокола», предоставляющего преференции узбекскому хлопку на европейском рынке. Суд не рассматривал иск по существу, он не дает оценку ситуации с принудительным трудом в хлопковом секторе».

Отвечая на вопрос о том, будут ли правозащитники снова подавать иски, Умида Ниязова ответила: «Уже не имеет смысла подавать иск  в английский суд относительно текстильного протокола, принятого Европарламентом. Теоретически можно подавать иск в другой стране Евросоюза. Но это сложная и дорогая процедура. И все будет зависеть оттого насколько ситуация с принудительным трудом в этом году улучшится. Мы же будем проводить мониторинг принудительного труда в этом хлопковом сезоне, как обычно».

Теперь про договор найма

Мы попросили Умиду Ниязову прокомментировать и заявления Баходира Умурзакова. По его словам, между работодателем и наемным рабочим будет оформлено трудовое соглашение при участии специалистов региональных центров занятости и представителей Министерства по поддержке махалли и семьи. Насколько это правильная мера?

Умида Ниязова. Фото с личной страницы в Facebook

«Заключение договоров с наемными сборщиками хлопка является положительным моментом, — считает правозащитница. — Вместе с тем, все, кому знакомы реалии Узбекистана, понимают, что формальный договор не может стать гарантией против принуждения. Если сотрудник организации получает задание от своего начальства идти на сбор хлопка и боится отказаться, то опять-таки по причине страха он поставит свою подпись в договоре.

Оплата за сор хлопка немного повышена в сравнении с прошлым годом, когда платили 800 (в некоторых местах 850 сумов). Если сравнивать с размером оплаты десятилетней давности, то она повышена от 3 до 10 центов за 1 кг., что естественно является положительным фактором для привлечения дополнительных сборщиков.

В этом году, возможно, будет больше добровольных сборщиков чем обычно, особенно в начале хлопкового сезона, из-за обнищания населения, возвращения в Узбекистан трудовых мигрантов из России в связи с пандемией и карантина.

С другой стороны, сбор хлопка в этом году отличается от всех предыдущих еще и тем, что это первый сезон сбора после отмены государственного плана на производство хлопка. С переходом на систему хлопковых кластеров, фермеры заключают на поставку хлопка не с государством, а с кластерами, то есть частными предприятиями. По сути, государство не должно вмешиваться в процесс набора сборщиков для сбора хлопка, выращенного частными предприятиями (фермерскими хозяйствами) для частных текстильных компаний», — считает председатель Узбекско-германского форума по правам человека Умида Ниязова.

Как уменьшить роль государства?

«Вообще система рекрутирования/найма сборщиков проблематична в плане высоких рисков и возможностей для принуждения людей к сбору хлопка, в особенности в конце сезона, когда люди устают после месяца ежедневной работы, хлопка на полях гораздо меньше и, соответственно, добровольных сборщиков мало. Тогда не остается ничего как применять разного рода принуждения выходить на сбор хлопка или платить добровольным сборщикам из собственного кармана, чтобы стимулировать их выход на поля.

Похоже, что эта система остается неизменной несмотря на то, что речь идет о хлопке, выращенном не для государства, а для частных текстильных компаний. Организацией всего процесса найма сборщиков занимаются, в основном работники хокимиятов (обычно заместители хокимов по делам женщин), руководители махаллинских комитетов (которые сейчас стали частью министерства по делам махалли и семьи)».

Правозащитница считает, что сегодня в процессе найма сборщиков наблюдается слишком высокая роль хокимиятов (местных администраций).

«Предположим, если махалля получила задание от хокимията подготовить список сборщиков, а у нее нет достаточного количества, то очень высока вероятность, что махалля будет использовать привычные методы давления на людей. Поэтому, чтобы минимизировать риск принуждения, наймом сборщиков должны заниматься независимые агентства, или сами кластеры. Кластеры сами могли бы нанимать руководителей отрядов сборщиков и платить им заработную плату, если это их продукция», — резюмировала Умида Ниязова.

В апреле текущего года международная правозащитная коалиция Cotton Campaign назвала отмену бойкота узбекского хлопка «преждевременной». Отвечая на призыв Министерства занятости и трудовых отношений Узбекистана, в Cotton Campaign указали, что с принудительным трудом в республике еще покончено не в полной мере, а ограничения на свободу ассоциаций мешают активистам вести независимый мониторинг соблюдения прав хлопкоробов.