Различение добра и зла

Фото с сайта ТАСС

Новый президент Америки Дональд Трамп в первый же день после своей инаугурации принял суровые антимигрантские меры. Однако Россия в этом смысле даже опередила Трампа. Жизнь мигрантов в РФ осложняется не только законами, но и непростыми отношениями с местным населением, которое о приезжих почти ничего знает, не понимает их и понять не стремится. Мигранты же, в свою очередь, отвечают россиянам недоверием и не желают интегрироваться в общество по-настоящему.

Загадочная русская душа

Дворник Эркин, убирающий подведомственный ему двор, призывал в домовом чате жителей дома: «Не бросай бутылки и мусор с балкона, это некультурно».

Это действительно было некультурно, да вдобавок еще и опасно. Стеклянная бутылка из-под пива, летящая даже с небольшой высоты, может запросто разбить голову не только самому Эркину, но и любому случайному прохожему. Да и пластиковая бутылка с водой, брошенная меткой рукой этажа примерно с двенадцатого, способна кому угодно испортить настроение.

Однако воззвания Эркина не возымели результата. Мусор продолжал сыпаться, а летящие бутылки сбивали с курса ворон и голубей. Видя, что борьба за чистоту обречена, Эркин ушел из дворников и перешел в доставку, а потом и вовсе съехал из дома.

Эркин был хороший парень — вежливый, улыбчивый, его все любили. Однако привычек своих метатели мусора менять не желали. И хотя таковых было совсем немного, но даже ложка дегтя способна испортить бочку меда.

Когда Эркин был дворником, он подбирал котят, которых почему-то выбрасывали на улицу хозяева, и пытался пристроить их добрым людям, у которых котят еще не было. Ему было трудно понять, почему котят выбрасывают на улицу. Пророк Мухаммед любил котов, а в России их даже зовут братьями меньшими — об этом Эркину сказал знакомый писатель с седьмого этажа. Но разве с братьями так поступают, недоумевал Эркин, разве их выбрасывают на улицу?

«Загадочная русская душа, — думал дворник, сметая мусор, — таинственный Запад...»

Как-то Эркин заметил, что к первому подъезду после семи часов вечера стали слишком часто подъезжать мопеды службы доставки. С них сходили молодые люди и исчезали в доме. Спустя некоторое время молодые люди выходили и поодиночке разъезжались по своим делам. Некоторые приходили пешком — видимо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Эркин догадывался, куда они все направлялись — на одиннадцатом этаже жили братья из Таджикистана. Наверное, они приходят, чтобы вместе с муллой или улемом читать Коран, думал Эркин. Коран — очень сложная книга, к тому же написана по-арабски, нужно, чтобы кто-то знающий объяснял простым мусульманам, о чем в ней говорится.

— Может быть, мне тоже пойти к ним послушать Коран? — сказал Эркин своей жене.

— Еще чего выдумал, — сказала жена, — может, они там террористы. Сиди дома, слушай телевизор.

Сам Эркин был не очень-то религиозным, однако время от времени встречал людей по-настоящему верующих. Однажды он ехал в такси, которое вел брат-мусульманин. В ушах таксиста были наушники, и он все время негромко повторял слова Корана. Русский бы, наверное, испугался и подумал, что водитель читает шахаду, а такси сейчас взорвется, но Эркин знал, что он просто читает Коран. Чем чаще ты читаешь Коран, тем ближе ты к Всевышнему. Есть даже такие ангелы, называются таилят, они постоянно читают Коран вслух, чтобы слово Аллаха постоянно звучало в мире.

Наконец таксист вытащил наушники из ушей, повернулся к Эркину и сказал:

— Джихад скоро начнется. Ты готов?

Эркин к джихаду был не готов и поспешил выйти из такси, решив, что лучше доедет на автобусе.

На остановке к нему подошел полицейский и с ним человек в военной форме. Они попросили предъявить документы. Эркин показал паспорт.

— Так вы гражданин России? — почему-то обрадовался военный. — А на воинский учет вы встали? Идемте, подпишем контракт…

Смотрит с презрением

Прошедший 2024 год в России оказался очень нелегким. Теракт в Крокус Сити Холле, восстания исламистов в тюрьмах — это и многое другое ударило по трудовым мигрантам, главная вина которых была только в том, что они не были коренными россиянами.

Надо сказать, что и раньше жизнь их не текла молоком и медом, но жизнь эту значительно усложнили ограничительные законы, принятые в прошлом году. Законы эти касаются работы, языка, пребывания в стране и семейной жизни иностранцев. В Госдуме хотели даже запретить мигрантам привозить в Россию членов семьи.

Фото с сайта business-gazeta.ru

Но это лишь одна сторона медали. Другая — и не менее важная, — это отношения приезжих с местным населением. В этой области до сих пор царит взаимное непонимание, порождающее страх и недоверие.

Вообще говоря, интеграция мигрантов — тяжелая проблема везде, а не только в России. Взять хоть Западную Европу. Еще пятнадцать лет назад канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что попытка построить мультикультурное общество потерпело неудачу.

Правда, в России в этом смысле ситуация попроще. В Европе мигранты-мусульмане приезжают буквально на ровное место, как правило, не имея никаких представлений о местных законах, обычаях, не зная даже языка. У нас же страны Центральной Азии исторически тесно связаны с Россией, поскольку были в составе и Российской империи, и Советского Союза. То есть узбеки, казахи, кыргызы и таджики для россиянина не то же самое, что для немца или итальянца сирийцы, турки или жители Черной Африки. Старшее поколение трудовых мигрантов очень прилично говорит по-русски, а россияне в возрасте тоже относятся к приезжим в целом неплохо, предпочитая видеть в них людей, а не просто обслуживающий персонал.

Доказательством этому служит тот факт, что даже после теракта в Крокус Сити Холле старшее поколение россиян в общем-то не изменило отношения к иностранцам, в то время как молодежь, по собственному признанию мигрантов, смотрит на них с презрением.

Россия — страна многонациональная, и это немного снижает напряжение. К иным этносам здесь, в общем, привыкли. Казах или кыргыз благодаря разрезу глаз тут вполне может сойти за бурята, таджик с бородой — за кавказца. Другое дело, что в России и к собственным национальным меньшинствам отношение далеко не всегда идеальное.

Проблема чужака решается всякий раз исходя из конкретных обстоятельств, так сказать, на уровне личных отношений. Перебросились парой слов, улыбнулись друг другу — вот уже и не совсем чужие, уже можем жить рядом без взаимных претензий и озлобления.

На самом деле российскому обывателю ведь и не нужно устанавливать гармонию со всеми трудовыми мигрантами в России, достаточно быть в нормальных отношениях с тем, с кем он регулярно имеет дело или хотя бы время от времени встречается.

Но это, конечно, в лучшем случае. Лозунги вроде «Россия для русских» не звучат уже довольно давно, однако многие до сих пор склонны считать приезжих людьми второго сорта, которые к тому же могут представлять собой опасность. Тут некоторые сразу вспоминают истории о бесчинствах мигрантов, хотя даже официальные власти заявляют, что на долю иностранцев приходится всего 4% совершаемых в России преступлений.

Так или иначе, решить проблему нетерпимости глобально, то есть раз и навсегда, крайне трудно. В основе ксенофобии лежит биология, инстинкты: выглядит не так, как я, значит чужак, может быть, даже враг. Ситуация осложняется еще и тем, что приезжий не только выглядит не так, но и ведет себя иначе.

Фото с сайта dzeninfra.ru

Не так давно религиозные мигранты клали земные поклоны и молились на улицах российских городов, иногда стоя на коленях прямо на снегу. Для правоверного, привыкшего свершать намаз пять раз в день, поведение совершенно нормальное, но среднестатистического россиянина оно, опять же, пугало. Кто их знает, этих мигрантов? Не прокричит ли он потом шахаду и не бросится ли чего-нибудь взрывать? Неизвестно, чего ждать от этих бородачей, даже если у них нет никакой бороды.

Позже тренд сменился, поведение приезжих стало больше тяготеть к среднестатистической российской норме, но проблему недоверия это не решило. И это несмотря на то, что даже те, кто недолюбливает мигрантов, признают, что в их привычках есть много хорошего: не напиваются, уважают старших, склонны к компромиссам. Но все равно они чужаки, и никто не знает, что они замышляют, даже когда улыбаются, — они ведь мигранты.

Всем нужны и никому не нравятся

Для большинства российских обывателей мигранты все почти на одно лицо, здесь едва ли отличат таджика от казаха. Впрочем, это, наверное, и не требуется. В идеале, смотреть нужно на человека, а не на национальность. Но на такое, увы, способны далеко не все.

В сложившихся нелегких обстоятельствах у мигрантов остается две поведенческих стратегии: улыбка или угрюмость. Старая китайская пословица гласит, что по улыбающемуся лицу кулак не бьет. На самом деле еще как бьет. Улыбка здесь ничего не гарантирует, россияне с детского сада помнят неприязненную фразу: чего лыбишься?

Однако шансов сохранять некоторую гармонию с окружающими все-таки больше у тех, кто улыбается. Как уже говорилось, в России далеко не все предвзято относятся к приезжим, и тем более не все предъявляют им какие-то претензии. Многие из местных жителей вежливы, даже радушны с мигрантами. Но если девять человек тебе улыбнутся, а один плюнет в лицо, плевок будет переживаться сильнее, и вряд ли уравновесится предыдущими улыбками. Людей особенно ранит, когда в ответ на доброе отношение они получают злость и агрессию.

Что же в таком случае делать — не улыбаться? Некоторые трудовые мигранты в качестве защитной политики выбирают суровость, проявляют явное нежелание вступать в контакты с местными. Однако даже такие люди в конце концов стремятся к миру и гармонии. Бывает, что ты поздоровался с мигрантом, а он даже не ответил. Это ничего не значит, потому что он все равно каким-то образом даст понять, что оценил человеческое отношение с твоей стороны — например, придержит перед тобой дверь.

Поводов для взаимной неприязни всегда хватает. Так, недавно приезжие стали жаловаться, что отношение к ним ухудшилось из-за слухов об их высоких заработках в доставке — аж до двухсот тысяч в месяц. Но высокие заработки в данном случае — только повод проявить ксенофобию. Маленькие у мигрантов заработки — их презирают, большие — завидуют. При этом, в общем-то, никто не мешает коренному россиянину пойти в ту же доставку. Кто-то идет, но большинство воздерживается — работа уж больно тяжелая и, скажем прямо, не особенно перспективная. Как раз такая, которой можно нагрузить мигрантов.

Фото с сайта rg.ru

И тут возникает парадокс: всем нужны мигранты, но все ими недовольны. Причем недовольны почему-то в первую очередь мигрантами из Центральной Азии. Хотя есть мигранты из Армении, Беларуси, Молдовы. В чем же дело? Может быть в том, что Центральная Азия — мусульманский регион?

Искали — и не нашли

Понятно, что ислам для россиян — религия не новая. Даже по официальным данным в России насчитывается около 20 миллионов мусульман, проживающих в основном в Татарстане, Башкирии и на Кавказе. Но то свои, привычные мусульмане, рассуждает обыватель, а чего ждать от приезжих?

Впрочем, и свои, российские мусульмане иной раз выкидывают такие коленца, что хоть стой, хоть падай. Чего стоит только история, когда в Дагестане искали евреев в турбинах самолета. Не то обидно, что искали, обидно, что не нашли.

Понятно, что подобные события, как бы они ни были сомнительны, всего лишь казусы. Не борьба с самолетными евреями тревожит мир, а радикализация ислама. И обыватель, напуганный идеей джихада, склонен смешивать терроризм и ислам, иногда даже уравнивая их — при том, что об исламе не имеет вообще никакого представления.

Разумеется, всем известна политкорректная формула, что ислам — религия мира. Однако в России и в мире время от времени происходят теракты с именем Аллаха на устах. Да, теракты осуждаются руководителями некоторых государств, которые заявляют, что террористы не имеют ни национальности, ни родины, ни религии. Но как ехидно заметил когда-то дьякон Андрей Кураев (признан в РФ иноагентом), почему-то в новостях мы никогда не слышим, чтобы группа даосов, буддистов или иудеев захватила самолет или торговый центр и угрожает его взорвать.

Разумеется, нельзя смешивать радикальный ислам, который иногда зовется исламизмом, и ислам, так сказать, партикулярный, обычный. Последний является формой духовной жизни отдельного человека и уммы, мусульманской общины. Ислам же радикальный устремлен к решению в первую очередь политических целей — созданию теократических государств с жесткой структурой, таких как Иран, а иногда — и к созданию всемирного исламского халифата.

Однако главный вопрос, который сейчас беспокоит всех немусульман, — есть ли между исламом радикальным и традиционным непроходимая грань, нет ли опасности, что один в конце концов неизбежно перерастет в другой?

Если говорить о Центральной Азии, тут ситуация далеко не идеальная, но сравнительно благополучная. Руководители нынешних центральноазиатских республик — исключая Туркмению, — это люди советской еще закваски, привыкшие отделять религию от государства и ограничивать ее влияние на общество. Именно по этой причине развитие всякого рода религиозных сект и террористических организаций в регионе пока затруднено. Тем не менее умонастроения правоверных в значительной степени зависят от добросовестности проповедников ислама — разного рода мулл, имамов, улемов, муфтиев и шейхов. Связано это, в частности, с тем, что большинство простых мусульман Центральной Азии арабского не знают. Коран же написан по-арабски, и именно арабский текст считается единственным подлинным источником слова Всевышнего. Переводы на любые другие языки называются даже не переводами, а толкованиями смыслов.

Так или иначе, Коран написан языком поэтическим, символическим и нуждается в толковании. Но самое главное — Коран нуждается в различении, а именно — в различении добра и зла.

Всякому своя вера

Тут надо сказать о вещи, о которой немусульмане обычно не знают или не задумываются о ней. Согласно исламскому вероучению, Аллах является источником всего на свете, в том числе добра и зла.

Одна из вящих обязанностей правоверного как раз и состоит в том, чтобы различать добро и зло, о чем, в частности, говорит сура «Аль-Фуркан». Задача эта чрезвычайно непростая, ибо даже в Коране есть разночтения по этому вопросу — во всяком случае, стороннему человеку они представляются таковыми.

Самое очевидное из них — это отношение Мухаммеда к иудеям и христианам. Поклонники радикального ислама часто апеллируют к суре «Аль-Маида»: «О, уверовавшие! Не вступайте в дружеские отношения с иудеями и христианами: они друзья только друг другу. Если же кто-либо из вас дружит с ними, то он – один из них. Воистину, не поведет Господь нечестивцев путем прямым. Видишь ты, что те, чьи сердца нестойки в вере, спешат подружиться».

Однако, по мнению исламского философа Али Полосина, следующий аят ставит все на свои места: «О, уверовавшие! Не устанавливайте дружеских отношений с теми, кто насмехается и издевается над вашей верой». То есть речь не о всех вообще христианах и иудеях, а лишь о тех, кто враждебно настроен по отношению к исламу.

Кроме того, Коран гласит: «Не спорьте с обладателями Книги (то есть иудеями и христианами. — Прим. авт.) иначе как с достоинством и честью, наилучшим образом, помимо тех, кто вам несправедливо чинит (намеренное) зло. И говорите: “Мы верим в то, что нам ниспослано и вам. Наш Бог и ваш, поистине, один, и лишь Ему мы предаемся”».

И, наконец, все и всяческие разногласия снимает сура «Аль-Кафирун»: «Я не стану поклоняться тому, чему поклоняетесь вы, а вы не станете поклоняться тому, чему поклоняюсь я. Вам – ваша вера, мне же – моя!»

Коран. Фото с сайта dumrt.ru

Разумеется, на практике все не так просто, и между религиями есть серьезные вероучительные расхождения, например, мусульмане не признают Иисуса Мессией и сыном Бога, но лишь пророком. Кроме того, последователи пророка Мухаммеда отрицают христианскую Троицу, поскольку это, с их точки зрения, не что иное, как придание Аллаху сотоварищей, что, в свою очередь, ставит вопрос о признаках многобожия в христианстве.

Следует понимать, что в Коран включено некоторое знание о христианстве и иудаизме и правоверный может к этому знанию прикоснуться, может полемизировать с иноверцами. Западный же человек обычно знает только кое-что о Торе и Евангелии, куда в силу исторических причин знание об исламе не включено. В этом смысле было бы чрезвычайно полезно изучение Корана в России — хотя бы для того, чтобы знать, с чем мы имеем дело уже сейчас и с чем придется иметь дело в исторической перспективе.

Коран не предписывает ненависти

Так или иначе, в идейном и политическом смысле инициатива сейчас — на стороне последователей ислама. Поэтому главная проблема состоит не в догматических расхождениях между религиями, а в том, как к ним относится конкретный мусульманин: считает ли он, что разногласия — повод для убийства иноверца или оставляет за ним право идти своим путем. Именно на этом перекрестке и происходит главное различение добра и зла, поскольку Всевышний позволяет правоверному проявить свободную волю.

Именно это позволяет не разгореться большой войне до полного взаимного истребления. Если бы все мусульмане полагали, что евреи и христиане — враги правоверных, мир уже давно прекратил бы свое существование. В этом смысле показательно, что далеко не все мусульманские государства поддержали войну «Хамаса» и «Хезболлы» против Израиля. Кто-то сохраняет нейтралитет, кто-то, как Азербайджан, встал на сторону еврейского государства.

Понятно, что даже в священной книге при желании можно найти повод для ненависти и войны. Но если перед нами не стоит задача уничтожить планету, следует искать не то, что нас разделяет, а то, что объединяет. А этого достаточно почти в любой из существующих религий.

Надо помнить одну очень важную вещь — Коран не предписывает мусульманам ненависти к иноверцам.

Более того, вероучительно Коран тесно связан как с иудаизмом, так и с христианством. Пророк Мухаммед подтвердил истинность откровений и законов, данных Всевышним через ветхозаветных пророков и Иисуса Христа, уточнив только, что люди могли исказить эти откровения и законы.

Ислам — молодая религия. Она пассионарна, она естественным образом стремится расширяться. В ней все бурлит, в ней, как в земной коре, происходят тектонические процессы. Однако магма подчиняется лишь физическим законам, а в религии есть еще разум и свобода воли. Здесь действуют не частицы раскаленной магмы, а люди. И люди могут выбирать, до какой температуры доходить им в их отношениях с другими людьми.

Ислам иногда сравнивают с христианством в эпоху крестовых войн. Но есть разница. Когда крестоносцы, идя на отвоевание гроба Господня, жгли все на своем пути, человечество находилось на другом уровне, чем сейчас, отношение людей друг к другу было совершенно иным, не зря Средневековье иногда называют Темными веками. Теперь же у нас есть богатый исторический опыт, и мы не обязаны повторять прежние ошибки и тем более — прежние преступления.