TEMU, TEMU, не ходи из дому!

С 20 марта власти Узбекистана планируют ограничить доступ к китайскому маркетплейсу TEMU. Кроме того, TEMU уже заблокирован или находится под санкциями в целом ряде государств. Эта платформа очень быстро набрала популярность во всем мире благодаря необычайной дешевизне представленных на ней товаров. В чем же причина блокировок и как это связано с политикой китайских корпораций по всему миру?

Пахнет колбасой

Во второй половине восьмидесятых Советский Союз неожиданно, как медным тазом, накрыло перестройкой. В те далекие годы прогрессивные экономисты обещали, что, когда в СССР образуется свободный рынок, все граждане обретут полное и окончательное счастье. В сущности, рынков в стране Советов хватало уже тогда, но они не были достаточно свободными, это были, скорее, базары, чем рынки. В 1991 году Советский Союз распался, в республики СНГ пришел-таки свободный рынок, но обещанное счастье так и не наступило. Точнее, наступило, но только для очень узких категорий граждан, сумевших сконцентрировать в своих руках большое количество денежных знаков.

Вообще говоря, рынок — понятие экономическое, глобальное, а простого обывателя всегда больше интересовали обычные базары и магазины. При социализме поход в магазин был тяжелой повинностью: приходилось выстаивать очереди не только за дефицитом, но и за самыми обыденными продуктами. При этом многие очереди даже не были особенно длинными, но почему-то двигались страшно медленно.

— Я одна, а вас много, — жаловалась продавщица и уходила в подсобку — радоваться жизни с мясником, который только что вместо килограмма мяса втюхал покупателю килограмм первоклассных костей.

В восьмидесятые даже в Москве нельзя было купить все необходимое, а уж за сто первым километром нельзя было купить почти ничего. Оттого по выходным в столицу съезжались граждане из других городов и скупали все, что за неделю не успевали съесть сами москвичи. В народе тогда ходила загадка: «Зеленое, длинное, пахнет колбасой — что это?» Ответ: электричка из Москвы.

Граждане побогаче ходили на рынки — Центральный, Рижский и так далее. Там их обслуживали быстро и элегантно, однако за такие деньги, что темнело в глазах. За один поход на рынок легко можно было потратить месячную зарплату инженера.

С вещами дело обстояло не лучше. Более-менее приличную вещь можно было купить, только сильно переплатив. Партикулярные костюмы из магазина готового платья смотрелись на советском человеке, как мешок на приговоренном к смертной казни. Попытка заказать костюм у портного порой приводила к тому, что костюм этот можно было надеть в лучшем случае на пятиклассника — так много ткани крали в процессе кройки и шитья.

В моде был анекдот про японскую делегацию, приехавшую любоваться достижениями советской промышленности. Когда их спросили, как им понравилось наше производство, японцы отвечали, что дети в советском Союзе очень хорошие, а все, что мы делаем руками, никуда не годится.

Пустые прилавки магазина в Москве, май 1991 года. Фото ТАСС

Впрочем, одна моя знакомая утверждала, что в позднем СССР не было никакого дефицита, и на домашнем столе имелось все, вплоть до черной икры, причем стоило это изобилие совсем недорого. В ее случае это было чистой правдой — мать у нее заведовала спецраспределителем, где отоваривались партийные бонзы.

Когда в России и других государствах бывшего СССР настал капитализм, очереди улетучились вместе с деньгами. Зато можно было ходить в магазины как в музеи и платонически любоваться тамошним изобилием. Вскоре появились и крупные торговые центры вроде «Ашана». Это было отдельное развлечение — после десятилетий дефицита наслаждаться видом экзотических иностранных товаров. Развлечение это стало особенно популярным даже не в странах СНГ, а в Китае, где гипермаркеты назывались культурными центрами. Благодаря этому китаец, пришедший поглазеть на товарное изобилие, чувствовал себя не просто зевакой, но культурным человеком и безостановочно рос над собой.

Однако время шло, и поколение миллениалов уже не понимало радостей ходьбы в магазин. Интернет принес такие развлечения, что существование в Сети стало потребителю милей и ближе реальной жизни. Человек перемещался в виртуальное пространство и уже не хотел тратить время и силы на офлайновые походы. И вот тогда-то, примерно в середине 90-х, и появились маркетплейсы, они же интернет-магазины — в том числе и легендарный ныне «Амазон». Потребитель выбирал товар, не выходя из дома, и это экономило ему массу сил и времени.

Конечно, покупатели старой школы ворчали, что никакой веб-серфинг не сравнится с настоящим походом в магазин, а тем более — на рынок, где можно не только увидеть и пощупать все своими руками, но и поторговаться с продавцом, перекрывая истошными криками звук взлетающего самолета. Но таких с каждым годом становилось все меньше и меньше — именно из-за удобства дистанционной торговли.

Суть площадок онлайн-торговли, сам того не желая, выразил нобелевский лауреат Иосиф Бродский, написавший «не выходи из комнаты, не совершай ошибку». И в самом деле, маркетплейсы и службы доставки сделали возможным автономное существование человека, который, работая удаленно, при желании может вообще не выходить из дома.

Но даже для тех, кто большую часть времени пребывает в офлайне, маркетплейсы экономят кучу времени и сил. Если, конечно, понимать, как ими пользоваться. Потому что на некоторых потребителей они оказывают почти наркотическое действие. Сама легкость покупки провоцирует покупать еще и еще: в конце концов, если что-то не понравилось, можно оформить возврат — бесплатный или за небольшой штраф.

Особенно приятно, что, подбирая товар в интернете, ты можешь сравнить цены у разных продавцов и купить то, что подешевле. Конечно, есть шанс напороться на контрафакт, но ведь и в реальном магазине могут подсунуть что-нибудь не то.

Фото с сайта paymentsjournal.com

Еще одно очевидное преимущество интернет-торговли — неслыханный размах и небывалый выбор. В реальности не найти такого магазина, куда одновременно могут прийти миллионы покупателей, ищущие миллионы товаров. А маркетплейс обеспечивает такую возможность легко и непринужденно. К тому же продавцам не нужно арендовать помещения и персонал для магазинов, достаточно складов, откуда и доставляются товары потребителю. В некоторых случаях даже и складов не нужно, потому что маркетплейс выступает просто посредником между покупателем и производителем. В общем, куда ни плюнь, одни выгоды, и современный человек уже не мыслит своей жизни без торговых интернет-площадок.

И вдруг, как гром среди ясного неба, удар по одному из самых успешных маркетплейсов — а именно китайскому TEMU. Он подвергается нападкам и обструкции в самых разных странах и регионах — вплоть до полной блокировки. Что же послужило причиной такой суровости?

В прибыли — головной офис

Если говорить об Узбекистане, тут формальным основанием для блокировки стал тот факт, что TEMU не зарегистрировался на территории страны в качестве юридического лица, не имеет здесь расчетного счета и не платит налоги — при том, что бизнес его удваивается каждый месяц. Кроме того, как заявляют власти, регистрация нужна и для защиты персональных данных клиентов.

Все это, конечно, верно и справедливо. Однако подлинной причиной беспокойства властей, думается, стала небывалая дешевизна товаров, которые предлагает TEMU. При этом низких цен он добивается не вполне корректными способами: в частности, требует, чтобы торговцы продавали свою продукцию дешевле, чем на площадке у другого китайского гиганта — AliExpress.

Когда несколько продавцов предлагают один и тот же товар, TEMU авторизует только того, у кого самая низкая цена.

При этом товары, не соответствующие минимальным требованиям TEMU, просто удаляются с платформы. Производители не выдерживают такого давления и прогибаются под требования маркетплейса.

Как легко догадаться, TEMU предлагает в первую очередь дешевые китайские товары. Это выбивает почву из-под ног местных производителей. После того как они разоряются, на их место приходят производители иностранные и сами начинают диктовать цены — потому что локальные конкуренты уже уничтожены. Тем не менее очевидно, что китайские маркетплейсы торят дорогу китайским же производителям. Этот метод известен давно, и им пользуются не только китайцы, но китайцами он применяется особенно настойчиво, причем в самых разных областях.

Страх, что небывало дешевые китайские товары от TEMU обрушат экономику, вынудил целый ряд государств к борьбе с ним. Где-то меры принимаются жесткие, вплоть до полной блокировки, как в Индонезии и Вьетнаме, где-то — более мягкие, как в Евросоюзе, США и Турции. В частности, Турция ввела шестидесятипроцентную пошлину на товары, поставляемые не из Европы. Формально это касается всех товаров, но решение такое приняли именно из-за небывалой активности и популярности TEMU.

Однако тут интересы государства и покупателя расходятся самым серьезным образом. Покупателю нет дела до национального производителя, который, по его мнению, и так купается в деньгах. Зачем переплачивать посреднику, если можно купить напрямую и гораздо дешевле? Понятно, что дешевизна не будет вечной, рано или поздно цены поднимут, и случится это уже в отсутствие всякой конкуренции. Но покупателю все равно, что случится в будущем: у него нет стратегического мышления, он действует, исходя из сиюминутной выгоды.

Стратегическое мышление должно быть у государства. И если потребитель не заботится о местных производителях, это должны сделать власти. Но тут, как уже говорилось, государство входит в клинч с покупателями. Какой нормальный человек купит вещь за сто долларов, если ее можно купить за десять? Вот поэтому меры государства по защите местного рынка возмущают обывателя — он воспринимает это как попытку влезть в его кошелек. Вот, например, что пишут в соцсетях обозленные турецкие пользователи:

«Пара светодиодных фонарей стоит 35 лир. Даже если общая цена с учетом налогов будет на 200% выше, люди все равно будут покупать в TEMU, потому что самый дешевый аналог в Турции стоит 600-700 лир...»

«Каждое утро мы просыпаемся с новостями, которые становятся все более жесткими и угнетающими... Люди покупали продукты в TEMU за 20 лир, те же продукты в Турции продавались за 300 лир».

«Турция находится на пути к тому, чтобы стать Северной Кореей...»

Понятно, что при такой вопиющей разнице в ценах людям уже не до рассуждений экономистов. Денег у них немного, и они хотят купить на них как можно больше товаров. И эту соблазнительную возможность предоставляет им китайский маркетплейс.

Фото с сайта ytimg.com

При этом надо понимать, что даже соперничающие китайские платформы, такие как AliExpress, TEMU и Shein, все равно в конечном итоге играют на победу головного офиса — руководства КНР. Ведь товары они предлагают, как правило, китайского производства, тем самым поддерживая китайский бюджет и китайского производителя. Это вовсе не значит, что бизнесменов вызывают в Политбюро ЦК КПК и пылесосят им мозги — всякий китайский предприниматель от природы патриот и лучше кого бы то ни было знает или, точнее, чувствует, что надо делать для блага отчизны. Впрочем, если даже найдется в Поднебесной чудак, который начнет делать что-то поперек генеральной линии, его тут же поправят. И вряд ли он будет ерепениться, учитывая, что перед глазами у него — печальный пример других китайских бизнесменов, например, миллиардера Сунь Дау, приговоренного ни много ни мало к восемнадцати годам лишения свободы.

Пушистый, но аморальный

Стоит заметить, что суровые меры, принимаемые к китайским компаниям за рубежом, безусловно, оправданы. Британский профсоюзный деятель Томас Джозеф Даннинг, а за ним и Карл Маркс писали, что нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради трехсот процентов прибыли. Эти слова подтверждает китайский бизнес, готовый на что угодно ради гораздо меньшей выгоды.

Так, в 2008 году разразился скандал из-за того, что китайские производители добавляли меламин в молочные смеси для детей, чтобы они казались более насыщенными белком. Это привело к сотням тысяч отравлений и даже смерти нескольких детей. Двоих китайцев-руководителей тогда расстреляли, двоих приговорили к пожизненному заключению, однако этот случай наглядно показывает, что представляет собой китайский бизнес с точки зрения морали. Даже страх перед смертной казнью не всегда способен удержать людей от преступления.

Нужно понимать, что современная китайская мораль сильно отличается от наших представлений о том, что можно и что нельзя, что хорошо и что плохо. Так, в книге «Беседы и суждения», повествующей о жизни и идеях великого китайского философа Конфуция, есть такая притча:

«Е-гун сказал Конфуцию:

— У нас есть прямой человек. Когда его отец украл барана, сын выступил свидетелем против отца.

Конфуций сказал:

— Прямые люди у нас отличаются от ваших. Отцы скрывают ошибки сыновей, а сыновья покрывают ошибки отцов, в этом и состоит прямота».

Этой притче больше двух с половиной тысяч лет. С тех пор мораль китайцев не сильно улучшилась, коротко ее можно обозначить так: «Что хорошо лично для меня (для Китая) — то и есть добро. Издержки в расчет не принимаются».

Что же касается морали китайских бизнесменов, то с точки зрения западного человека ее вообще не существует. Например, среди обвинений, которые выдвигают в адрес китайского маркетплейса Shein, есть и такое — он использует хлопок, который принудительно заставляют собирать уйгуров. Обвинение это китайцам в принципе непонятно: какая разница, произвели товар добровольно или под принуждением — главное, что стоит он дешевле!

Нужно, однако, заметить, что аргумент о принудительном труде имеет не столько правозащитную, сколько экономическую основу. Принудительный труд обычно не оплачивается, то есть произведенный продукт оказывается гораздо дешевле, а это дает китайскому производителю конкурентные выгоды, от которых он, разумеется, отказываться не желает.

Среди претензий, которые предъявляет маркетплейсу TEMU Европейская комиссия, — подозрение в продаже контрафактных и небезопасных товаров, а также в использовании вредных рекламных методов, влияющих на поведение потребителей — в частности, использование женской сексуальности.

Отдельная история — судебные тяжбы TEMU с Shein. Компании обвиняют друг дружку в клевете, недобросовестной конкуренции, запугивании, краже интеллектуальной собственности, продаже поддельных товаров, промышленном шпионаже — словом, во всех мыслимых и немыслимых грехах. Как ни печально, для этих обвинений с обеих сторон есть более чем серьезные основания.

Отвечая же на справедливые претензии властей, TEMU откровенно морочит голову, выставляя себя белым и пушистым. Так, например, представители маркетплейса заявили изданию UzDaily, что компания соблюдает законодательство и нормативные требования на всех рынках своего присутствия (видимо, как раз по этой причине их и преследуют по всему миру. — Алексей Винокуров). Кроме того, они подчеркнули, что внимательно следят за изменениями в регулировании электронной коммерции в Узбекистане, чтобы соответствовать актуальным требованиям страны. Однако следить — одно, а соответствовать — совсем другое.

Учитывая все вышесказанное, совершенно очевидно, что ограничения TEMU и требование строго следовать законам страны, где маркетплейс ведет свой бизнес, является единственно правильным решением. Ибо, что бы там ни говорили в свое оправдание китайские маркетплейсы, ответственность и добросовестность они способны проявлять только под давлением закона и под угрозой серьезных санкций.