«Все очень просто может вернуться к прежним временам»

Эндрю Андерсон. Фото Тимура Карпова/"Фергана". Ташкент, март 2019 г.

В марте в Ташкенте с первым визитом побывал исполнительный директор международной правозащитной организации Front Line Defenders Эндрю Андерсон (Andrew Anderson). «Очень интересная страна, с богатой культурой и фантастическими людьми», — сказал он об Узбекистане, который раньше был закрыт для FLD, и поделился с корреспондентом «Ферганы» Тимуром Карповым, в чем была цель визита и оправдан ли осторожный оптимизм, который испытывают и некоторые местные правозащитники, и международные наблюдатели в отношении перемен, проходящих в стране.

— Эндрю, какова цель вашего визита в Узбекистан?

— Я директор организации, которая называется Front Line Defenders. Она была основана в 2001 году для поддержки активистов, которые подвергаются опасности из-за своей мирной работы по защите и продвижению прав человека. Мы следим за ситуацией в Узбекистане уже много лет, мы оказывали поддержку некоторым местным правозащитникам, включая тех, кто долгое время провел в заключении. Это моя первая поездка в страну, и самым важным было встретиться с теми правозащитниками, которые уже вышли на свободу, узнать, как у них дела и чем мы могли бы им помочь.

— Каковы ваши первые впечатления?

— Мое первое впечатление — то, что Узбекистан — очень интересная страна, с богатой культурой и фантастическими людьми, с которыми мне повезло здесь встретиться, но это также, очевидно, страна со сложной историей, с опытом насилия и политических репрессий на протяжении многих десятилетий. Я надеюсь, что Узбекистан сейчас открывается, и испытываю некий осторожный оптимизм после общения с некоторыми людьми. Но любые оценки надо давать только после того, как мы поймем, далеко ли это все пойдет в плане изменений в работе по продвижению прав защиты человека в Узбекистане или это просто начальный период открытия с последующим схлопыванием пространства для гражданского общества.

— Вы встречались с активистами-правозащитниками. Какое у вас сложилось впечатление после этих встреч, что вы думаете об условиях их работы и приоритетах?

— Одни люди, с которыми мы встречались, и особенно те, кто был посажен в тюрьму или члены их семей, оказались в заключении, прошли через ужасающие испытания. Некоторые из них все еще нуждаются в медицинской помощи и реабилитации после длительного пребывания в тюрьме. Другие наши собеседники были более или менее оптимистичны в том, что пространство открывается и что сейчас появляется возможность для дальнейшей более эффективной работы.

Люди, с которыми мы с разных сторон обсуждали наступившие изменения и насколько надежен прогресс, говорили, что прежде чем давать какие-то оптимистические оценки, надо увидеть реальную картину, как изменилось управление страной. Но у некоторых все же есть осторожный оптимизм: они считают, что появилось пространство для работы, и надеются его использовать. Но мнения разнятся, как и должно быть.

— Я бы хотел спросить про маргиланского правозащитника Ахмаджона Мадмарова, в 2006 году он получил премию Front Line Defenders. Какие впечатления у вас от встречи с ним?

— Для меня большой честью было встретиться с Ахмаджоном Мадмаровым в Маргилане. Я встречался с ним несколько раз много лет назад, в 2005 и 2006 годах, в Бишкеке и Дублине, он приезжал для получения премии Front Line Defenders для правозащитников в опасности, мы все и тогда были очень впечатлены его правозащитной работой. Он занимался очень храбрым делом — защищал права незаконно осужденных, а также права их семей в очень тяжелые времена в истории Узбекистана.

В гостях у Ахмаджона Мадмарова. Фото Тимура Карпова/"Фергана"

Он сам заплатил за это огромную личную цену, его сыновья и племянники попали в тюрьму, и он считает, что это случилось отчасти из-за его правозащитной работы, и огромные тюремные сроки они получили по той же причине. И в какой-то момент ему открыто сказали, что если он прекратит свою работу в поддержку семей заключенных, то его сыновей освободят, и он спросил у сыновей, как ему поступить. И сыновья ответили, что он должен продолжить свою работу. Такая бескорыстная жертвенность, конечно, не может не впечатлять. И это, несомненно, говорит о том, что Ахмаджон — принципиальный человек, очень скромный, который действительно повлиял на жизни семей многих заключенных.

У меня была прекрасная возможность встретиться с ним у него дома, было приятно увидеть, что одного из сыновей освободили в прошлом году и что он в неплохом состоянии. Но беспокоит то, что другой сын Ахмаджона все еще в тюрьме по сфабрикованному делу, что его тюремный срок был продлен без каких-либо оснований. Мы в свою очередь непременно постараемся способствовать его освобождению, так же как и освобождению других заключенных, которые попали в тюрьму безвинно или без доступа к независимому судебному разбирательству.

Ахмаджон сказал нам, что премия Front Line Defenders, которую он получил в 2006-м, и международное признание стали теми стимулами, которые позволили ему продолжить работу. И мы очень рады слышать это и продолжим поддерживать Ахмаджона Мадмарова и других правозащитников.

Мы также рады были встретиться с сыном Бахтиера Хамраева Джалолитдином Хамраевым, который долгое время был активистом по защите прав человека. К сожалению, Бахтиер Хамраев скончался от рака, в том числе потому, что не мог получить адекватной медицинской помощи. Было здорово встретиться с сыном Бахтиера и вручить ему памятную табличку, что его отец был финалистом нашей премии в 2013 году, в честь признания его вклада в продвижение прав человека в тяжелых условиях. Печально, что Бахтиера больше с нами нет, поэтому нам было важно встретиться с его сыном, выразить ему соболезнования и сказать, как мы ценим работу его отца.

С Джалолитдином Хамраевым. Фото Тимура Карпова/"Фергана"

— Могли бы вы рассказать об опыте других стран, где так же, как в Узбекистане, поменялось правительство, правозащитников освободили из заключения, в обществе появился оптимизм… Что происходит потом, спустя несколько лет?

— Я думаю, мы видели как позитивные, так и негативные примеры. В некоторых странах оптимизм себя не оправдал, их новые правительства проводили какие-то косметические реформы, а потом возвращались к привычным методам. Но мы знаем и примеры стран, где выборы нового лидера приводили к устойчивому прогрессу и изменениям. Я думаю, нельзя однозначно говорить, из какой ситуации можно вынести лучший урок. Например, в Зимбабве произошли изменения в руководстве, но после первоначального потока позитивных историй о новых действиях правительства мы снова увидели попытки подавления любого независимого мнения, разгон демонстраций, новые аресты, власти продолжили репрессивное и коррупционное поведение.

В то же время, если посмотреть на изменения в Эфиопии, то кажется, что страна движется в лучшем направлении, и можно увидеть притягательность происходящих изменений, несмотря на их хрупкость.

Или Малайзия, например, где демократические изменения в управлении страной, мы надеемся, носят более системный характер. Но необходимо всюду смотреть на то, как развиваются эти изменения. Новому руководству всегда очень просто давать много демократических обещаний, гораздо труднее эти обещания реализовать на практике.

— Общается ли Front Line Defenders напрямую с государственными структурами как по всему миру, так и непосредственно здесь, в Узбекистане? Ведете ли вы диалог с властями?

— Я считаю, что слово «диалог» будет слишком сильным в данном случае, но мы направляем письма в те или иные структуры в Узбекистане или в других странах, когда есть опасения по поводу соблюдения прав человека. У нас не было возможности общаться с представителями власти, поскольку на протяжении многих лет мы не могли попасть в Узбекистан. В прошлом году мы встречались с некоторыми людьми в посольстве в Лондоне и говорили с ними о нашем интересе в развитии диалога с официальными лицами Узбекистана, но пока прогресса тут нет.

В гостях у правозащитника Агзама Тургунова. Фото Тимура Карпова/"Фергана"

Мы поднимаем вопросы, касающиеся защиты прав человека, с помощью различных международных механизмов. Мы тесно работаем со Специальным докладчиком ООН по защите правозащитников, мы принимаем участие в рассмотрении положения правозащитников в странах в рамках Периодического универсального отчета в Совете ООН по правам человека, работаем со структурами ОБСЕ. Есть разные способы повлиять на ситуацию на местах, но мы бы приветствовали возможность диалога с лицами, ответственными за соблюдение прав человека здесь, в Узбекистане, и на будущее это было бы благоприятным знаком, что власти готовы вести такой диалог. За прошедшее время мы видели ряд позитивных знаков, наши коллеги из некоторых других международных правозащитных организаций могли встретиться с официальными лицами. Это, безусловно, хороший первый шаг, теперь нужны конкретные действия по улучшению ситуации.

— Многие бывшие заключенные правозащитники не были реабилитированы. Что вы думаете об этом и что ваша организация делает по этому поводу?

— Front Дine Defenders работает с теми, кто мирным образом защищает права человека, мы занимаемся делами, когда правозащитников преследовали или им угрожали из-за их работы в области соблюдения и продвижения прав человека. Мы поднимаем их вопрос на международных площадках и обращаемся к правительствам этих стран. Мы считаем, что все люди, которые попали в тюрьму безвинно, должны быть реабилитированы и получить надлежащую компенсацию за незаконное пребывание в тюрьме, им необходимо оказывать помощь, и, конечно, они должны получить возможность реабилитации.

— Есть ли дела, которые вы ведете в данный момент в Узбекистане, и можете ли вы говорить о них?

— Во-первых, мы, конечно, приветствуем освобождение всех тех правозащитников, которые долгое время находились в заключении. Но в то же время у нас есть опасения, связанные с безопасностью некоторых из них, так как и они сами, и наши коллеги из других международных организаций замечали за собой слежку. Мы также надеемся на прогресс в области регистрации правозащитных организаций в Узбекистане, некоторые наши коллеги подали документы, и мы думаем, что их регистрация станет позитивным знаком.

Наш подход таков: мы всегда руководствуемся желаниями правозащитников. Главная цель этой поездки для меня — встретиться с правозащитниками, чтобы узнать их мнение о том, что Front Line Defenders или другие международные организации могут сделать для их поддержки в стране, и по итогам этой поездки примем решения о нашей дальнейшей работе здесь и поделимся информацией с другими международными организациями.

Эндрю Андерсон в Ташкенте. Фото Тимура Карпова/"Фергана"

— Ваши надежды и опасения по поводу ситуации вокруг правозащитников в Узбекистане в этот переходный период?

— Опасения в том, что узбекское государство с новым руководителем осталось практически тем же, что нет независимых судов, нет прозрачности и подотчетности у властных структур, таких как полиция, госбезопасность и так далее, и поэтому все может очень просто вернуться к прежним временам. Беспокойство в том, что без существенных реформ, которые должны выйти далеко за пределы просто освобождения заключенных, изменения невозможны.

Необходимы изменения всей системы управления государством, ее подотчетности, возможности для людей говорить о нарушениях и иметь уверенность в том, что власти могут отвечать на вопросы. Пока сложно сказать, что позитивные изменения устойчивы.

С другой стороны, это очень хорошо, что открывается новое пространство, некоторые правозащитники освобождены и, по крайней мере, у нескольких из них присутствует оптимизм относительно новых возможностей для работы. И мы видели во многих странах мира, что это независимое гражданское общество, — будь то неправительственные организации, инициативные группы граждан или правозащитники, работающие по отдельным направлениям, например насилие над женщинами, или вопросы окружающей среды, или права детей, — это гражданское общество способствует изменениям. Активисты одновременно продвигают понимание существующих проблем и государством, и обществом, способствуют поиску их решений и создают базу для принятия и продвижения прогрессивных изменений в обществе.

Потому мы всегда должны оставаться оптимистами и надеяться, потому что хорошие люди делают прекрасные вещи даже в самых трудных обстоятельствах.