Гуд Продукт

Похоже, что принудительный труд в период хлопковой страды в Узбекистане использовался с незапамятных времен. Если столичные жители могли как-то «отмазаться» от поездки на поля, то в регионах собирать хлопок умеют со школьной скамьи. Есть масса примеров, когда студентов-бунтарей отчисляли из вуза за отказ добровольно помочь родине собрать урожай. Причем если раньше об этом могли писать только единичные смелые издания, то сейчас (невероятно, но факт!) «хлопкорабство» признают даже правительственные издания.

Независимый Узбекистан подхватил «эстафету» Советского Союза, тем более что в девяностые годы прошлого века, да и в начале нынешнего хлопок уверенно находился в числе основных экспортных единиц республики. И ни призывы правозащитников, ни обличительные статьи не имели эффекта. Ведь нет разницы, каким образом собран урожай, если его продажа приносит прибыль и казне, и отдельному кругу лиц. Но оказалось, разница есть! Министерство труда Соединенных Штатов Америки (Department of Labor, DOL) в 2010 году включило узбекский хлопок в черные списки продукции, произведенной с использованием детского и принудительного труда. Компании, которые дорожат своей репутацией, присматриваются к этим перечням, чтобы не оказаться на передовицах газет в образе капиталиста, зарабатывающего на несчастных азиатских детях.

Международная коалиция Cotton Campaign, которая борется за искоренение принудительного и детского труда, инициировала акцию Cotton Pledge – бойкот хлопка, произведенного с нарушением прав человека. В частности, речь идет и об узбекском белом золоте. По состоянию на 5 марта текущего года число участников акции составляет 312 компаний и торговых марок. Хлопок из Узбекистана отказались использовать в производстве такие известные бренды, как Adidas, Zara, Nike, Amazon, Burberry, Gucci, Lacoste, Puma, Reebok и другие.

Девять лет понадобилось Узбекистану, чтобы выйти хотя бы из одного из черных списков Минтруда США. Хотя вопрос об исключении из перечня обсуждался еще летом 2018 года, окончательное решение было принято 25 марта 2019-го. Об этом с гордостью сообщил МИД, ссылаясь на оптимизм посольства республики в Вашингтоне. Посол Узбекистана в США Жавлон Вахабов в своем Twitter написал, что Департамент труда (Минтруд США) проявил объективность в оценке усилий по полной ликвидации детского труда, несмотря на необоснованные попытки дискредитировать их. Что имел в виду дипломат под попытками дискредитировать, остается только гадать. Может быть, речь идет о прошлых отчетах правозащитных организаций или о статьях в независимых СМИ, доказывающих присутствие школьников и студентов на хлопковых плантациях?

Сборщики хлопка в Узбекистане. Фото Тимура Карпова, "Фергана"

Как бы то ни было, узбекские чиновники воодушевлены решением DOL, которое расширяет рынок сбыта для хлопка-сырца и продукции из него. Однако выстроятся ли вышеупомянутые бренды в очередь за узбекским хлопком?

Сверим списки

Для начала разберемся с черными списками, в которых без помощи экспертов легко заплутать, как в трех соснах. «Департамент труда США исключил узбекский хлопок из списка товаров, произведенных с использованием принудительного детского труда (List of Products), как того требует Распоряжение 13126 (Executive Order 13126) о запрете детского труда и детского принудительного труда. По сути, товары из этого списка не «запрещены» для въезда в США. Но требуется, чтобы правительства, импортирующие товары из списка, сделали «добросовестное усилие», чтобы определить, был ли товар произведен с применением детского или принудительного детского труда. Вместе с тем узбекский хлопок остается в другом списке DOL, в котором указаны товары, производимые с использованием принудительного или детского труда (List of Goods). Это наиболее часто обновляемый список, который частные или государственные компании и используют для определения риска принудительного или детского труда в цепочке поставок», – пояснила «Фергане» директор Узбекско-германского форума по правам человека (UGF) Умида Ниязова. Кстати, помимо хлопка, в List of Goods фигурирует и еще один узбекский товар – коконы шелкопряда. В их производстве, как считает DOL, также применяется принудительный труд. Ниязова считает решение об исключении хлопка из List of Products совершенно обоснованным. «Действительно, в 2018 году мы не обнаружили ни одного случая детского принудительного труда. Было несколько отдельных случаев, когда дети хотели собирать хлопок, чтобы заработать, но, когда их присутствие было замечено фермерами, детей тут же уводили с полей», – заявила эксперт.

Другое дело – взрослые. Учителей, врачей, работников других бюджетных организаций по-прежнему массово гонят на сбор хлопка. Об этом много писала «Фергана» и другие СМИ в период кампании прошлого года. Возьмем одну статистическую цифру: по данным Министерства занятости и трудовых отношений Узбекистана, за принудительный труд на хлопке были привлечены к ответственности свыше 200 руководителей, 30% из которых хокимы (главы районов и городов) и сотрудники правоохранительных органов. Таким образом власти пытаются донести до правозащитников, что корень проблемы – чиновники на местах. Однако с этой точкой зрения не согласны эксперты. Мониторинг UGF показал, что участие в сборе хлопка сотрудников крупных государственных компаний не может обходиться без централизованного управления.

Так что исключение из второго черного списка Минтруда США пока узбекскому хлопку не грозит. Это подтвердил «Фергане» другой эксперт – Эрик Готтвальд, заместитель директора «Международного форума по правам трудящихся» (ILRF), являющегося одним из основателей коалиции Cotton Campaign. «Исключение узбекского хлопка из List of Products имеет значение лишь для госструктур, которые закупают продукцию напрямую для правительства США. Важнее то, что узбекский хлопок остается в List of Goods. Именно на этот список ориентируются частные компании, медиа и независимые организации, определяя товары, с высокой долей вероятности изготовленные при использовании принудительного труда», – сказал эксперт. При этом ILRF и Cotton Campaign, признавая прогресс, достигнутый правительством Узбекистана за последние годы, продолжает поддерживать присутствие узбекского хлопка в черном списке Минтруда США.

Хлопчатник. Фото Тимура Карпова, "Фергана"

В общем, Nike и Zara за хлопком в Узбекистан не приедут. Бойкот, скорее, будет снят по рекомендации Cotton Campaign, а до этого пока далеко. Исключение из одного черного списка Минтруда США оказалось лишь одним шагом на пути к международной легализации узбекского белого золота и вряд ли поможет сырью и текстильной продукции из него выйти на большой мировой рынок.

Более того, историк, социолог, ассоциированный научный сотрудник лондонской Школы восточных и африканских исследований (SOAS) Алишер Ильхамов считает, что остается возможность ареста хлопка или текстильной продукции из Узбекистана на основании Tariff Act 1930, который запрещает ввозить в США товары, произведенные с использованием принудительного труда.

Хлопковые перспективы

А что же дальше? Узбекские чиновники считают, что исключение из одного черного списка DOL – это уже большая победа. Не расслабит ли их этот «успех»? Не решат ли они в связи с гипотетическим расширением рынка сбыта увеличить посевы хлопчатника и, следовательно, увеличить число сборщиков урожая за счет тех же школьников и студентов?

«Я надеюсь, что Узбекистан не станет возвращаться к позорной практике прошлого, и наши дети больше не будут работать на хлопковых полях. Я думаю, узбекские чиновники в состоянии понять, что, несмотря ни на какие черные списки, сбор хлопка – вредная для развития и здоровья детей работа. Что касается принудительного труда взрослых, то эта проблема остается актуальной. Правительство объявило о намерении приватизировать хлопковый сектор, создавать кластеры и развивать текстильное производство, а значит, чтобы привлечь иностранные инвестиции и покупателей, нужно очистить сектор от принудительного труда. Это пойдет только на пользу производственным предприятиям и людям. Хлопковый сезон этого года станет показательным в плане того, насколько реальны реформы в хлопковом секторе Узбекистана», – считает Умида Ниязова.

Узбекистанский текстиль. Фото с сайта Uzreport.news

Возникает еще один вопрос — а нужно ли вообще Узбекистану полностью искоренять принудительный труд ради выхода на американский рынок? Ведь в последние годы политика государства изменилась: теперь хлопок не главное достояние республики, его посевы сокращаются с каждым годом. Сырье и вовсе вскоре перестанут отправлять на экспорт, перерабатывая весь урожай до коробочки на внутренних предприятиях. Приверженность курсу доказывают данные Госкомстата, согласно которым в 2018 году в стране произведено 818 тысяч тонн хлопковолокна против 952 тысяч тонн годом ранее (снижение на 14%). Поставки за рубеж сокращаются более стремительными темпами: если в 2015 году экспорт хлопкового волокна составил около 504 тысяч тонн ($736 млн), то в прошлом году – всего 115 тысяч тонн ($222 млн). Зато растет экспорт пряжи и готовой текстильной продукции. В 2018 году на этом государство заработало $1,6 млрд. Правда, более 85% от объемов зарубежных контрактов приходится на пять стран: Россию, Китай, Казахстан, Киргизию и Турцию.

Плюс те бренды, которые не бойкотируют узбекский хлопок, налаживают производство внутри Узбекистана. Например, в Москве можно купить х/б шорты популярного бренда Demix, принадлежащего международному холдингу со штаб-квартирой в Сингапуре. На бирке надпись Made in Uzbekistan. Очевидно, что при производстве использовалось местное сырье. Рынок РФ тоже заполнен текстильной продукцией из Узбекистана. Так зачем же чиновникам высшего звена наказывать хокимов и прокуроров, доказывать правозащитникам, что врачи и учителя выходят на сбор урожая чисто из патриотических чувств? Конечно, можно наплевать на Америку, но есть одно большое «но». Ведь на ограничения, устанавливаемые различными ведомствами США, смотрят инвесторы. А это значит, что в страну, где нарушение прав человека – обычное явление, не будут вкладывать деньги. Ни в строительство, ни в промышленность, ни в развитие городов. Отказ от принудительного труда и признание этого международными экспертами даст серьезное улучшение репутации страны, ее «места» на карте мира, повысит инвестиционную привлекательность. Отдают ли себе отчет в этом узбекские чиновники? Покажет, как сказала Умида Ниязова, хлопковая кампания – 2019. Сбор урожая стартует, как обычно, в сентябре.