С широко закрытыми глазами

Несколько дней назад скончалась Ширин Акинер — профессор, председатель Британско-узбекского общества. Об этом событии сообщил ташкентский журналист Мавлон Шукурзода. «Ширин долгое время оставалась другом Узбекистана, принимала активное участие в социальных проектах, реализуемых в нашей стране и за рубежом», — написал он.

В конце февраля госпожа Акинер прилетела в Ташкент на международную конференцию «Взаимосвязанность в Центральной Азии». Профессор из Великобритании даже дала пространное интервью частному узбекскому телеканалу UzReport TV, где, как принято говорить в таких случаях, высоко оценила роль Узбекистана в регионе и в мире.

Однако, пожалуй, главный труд, «прославивший» имя ученой дамы, был написан ею в 2005 году. Речь идет об отчете, касающемся трагических событий в Андижане, когда массовые волнения были жестоко подавлены правительством.

Акинер оказалась одной из немногих западных экспертов, поддержавших действия президента Каримова и силовиков. Ее выводы были прямо противоположны результатам исследований организации Human Rights Watch и других независимых правозащитников. Бывший посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей в этой связи обратился с открытым письмом к директору Института Востока и Африки Лондонского университета, (School of Oriental and African Studies) Колину Банди (в те годы Акинер преподавала в данном учебном заведении) с просьбой оценить работу специалиста по Центральной Азии. «Я не стараюсь остановить Акинер в ее поддержке узбекского правительства. Ее политические взгляды — это ее собственное дело. Я обвиняю ее в преднамеренном отвержении академического метода в своем расследовании андижанских событий в целях произвести желаемый пропагандистский эффект. Я полагаю, она распространяет произведенные фальшивки не только в Штатах и не только в новостях Channel 4, но также и в лекциях [которые читает] вашим студентам», — отмечал дипломат.

Так чьим другом была Акинер, народа или правительства Узбекистана? Мы попросили вспомнить о лондонском профессоре тех, кто ее знал.

АЛИШЕР ИЛЬХАМОВ, историк, социолог, ассоциированный научный сотрудник лондонской Школы восточных и африканских исследований (SOAS):

— Я соболезную родным и близким Ширин Акинер, для них это большая потеря. Но мое отношение к ней самой достаточно критическое. Это не тот случай, когда о скончавшихся говорят только хорошее или ничего. Ширин Акинер — общественная фигура. Она была одним из учредителей Британско-узбекского общества, часто выступала с общественных трибун по вопросам политики современной Центральной Азии. А потому дать посмертную оценку ее личности и ее деятельности необходимо. А то ведь уже в социальных сетях звучат панегирики в ее адрес. В основном они, конечно, исходят от лиц, ассоциированных с бывшим каримовским и нынешним правящим режимами.

Ширин Акинер. Фото с сайта Inha.uz

Я берусь высказать свое отношение не ко всей ее деятельности, а только к последним 14-15 годам, в течение которых она тесно сотрудничала с узбекскими властями, особенно с каримовским режимом, и представляла его интересы, защищая от критики на всевозможных академических и общественных форумах, а также в своих публикациях.

До этого последнего периода она уже сформировалась как академический работник и как один из авторитетных исследователей Центральной Азии. Именно до 2004 года Акинер опубликовала основные свои труды, получившие признание в академической среде. Если посмотреть на два статистических измерителя успешности ее трудов, например Google Scholar или Microsoft Academic, то увидим, что индекс ее цитирования не очень высок. К примеру, он раза в три ниже по сравнению с другим исследователем Центральной Азии Адибом Халидом. Наиболее цитируемой ее работой является книга Islamic People of the Soviet Union, изданная аж в 1983 году. Это статистическая оценка ее работ, а по их содержанию от оценок воздержусь, поскольку не очень близко с ними знаком.

Смею утверждать, однако, что в академическом плане ее влияние после 2004 года пошло резко на убыль. Наиболее цитируемой работой после 2004 года был ее доклад Violence in Andijan, 13 May 2005: An Independent Assessment, посвященный событиям мая 2005 года и опубликованный в июле того же года. Но уверен, что относительно высокий индекс цитирования этой работы (процитирована 82 раза, согласно Google Scholar) связан с самим предметом изучения и той жаркой дискуссией, которая развернулась вокруг андижанских событий. Акинер приняла самое активное участие в этой дискуссии, причем с открыто апологетических позиций по отношению к каримовскому режиму. А поскольку она в этой дискуссии оппонировала критикам действий этого режима в Андижане, полностью оправдывая узбекские власти, то объективности ради многие исследователи были вынуждены цитировать и ее доклад. В этом призналась одна из академических экспертов по Центральной Азии Лана Пешкова. Она вспоминала в социальных сетях, что во времена обучения на докторскую степень научные руководители буквально заставляли ее цитировать Ширин Акинер, чтобы представить в освещении вопроса об Андижане альтернативные точки зрения.

На то, что доклад Акинер не соответствует стандартам академической добросовестности, сразу после публикации обратил внимание бывший посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей. Он удивился, как Ширин Акинер смогла в ходе своего однодневного визита в Андижан (через две недели после событий) провести аж 40 интервью, как было заявлено в ее докладе. Это был поистине стахановский рекорд по проведению количества интервью в единицу времени, и он, наверное, не будет никогда побит. Скорее всего, секрет в том, что ее в поездке в Андижан сопровождал представитель узбекских спецслужб, который, видимо, и обеспечил явку всех интервьюируемых.

Во время андижанских событий 2005 года. Фото Дениса Синякова

Именно публикация этого доклада и сделала Ширин Акинер нерукопожатной во многих академических кругах, связанных с изучением Центральной Азии. Показательно то, что она на протяжении по крайней мере последних 15 лет не приглашалась ни в международный, ни в редакционный совет ведущего академического журнала Central Asia Survey. По мнению ряда моих академических коллег, звание академического работника несовместимо с таким откровенным пиаром в интересах диктаторского режима, на счету которого тысячи загубленных жизней. Возможно, по этой причине Ширин Акинер после критики в свой адрес со стороны Крейга Мюррея была вынуждена уйти из SOAS, студенчество которой известно своей активной позицией по общественно-политическим вопросам. После обвинений со стороны Крейга Мюррея студенты могли задавать Акинер нелицеприятные вопросы.

Мы являемся свидетелями того, что значительная доля международного академического сообщества в сфере общественных наук ассоциирует себя с определенной системой ценностей, считая, что эта система ценностей не является чем-то внешним по отношению к их академической деятельности. В западной академической среде эта система ценностей ассоциируется прежде всего с идеями свободы, справедливости и прав человека.

Но есть в этой среде небольшое количество ученых, которые, казалось бы, получили шанс состояться в качестве академиков в условиях свободы слова и мнений, но почему-то решили активно сотрудничать с режимами, которые эти свободы жестоко подавляют. К таким ученым, на мой взгляд, принадлежит Ширин Акинер. Что такими учеными движет в этом служении диктаторским режимам? Мотивы могут быть разными. К примеру, американский политолог Фредерик Старр из Института Центральной Азии и Кавказа, базирующегося в Вашингтоне и Стокгольме, схож с Ширин Акинер в своей апологетике центральноазиатских авторитарных режимов. Он в свое время подверг жесткой критике Госдепартамент за то, что тот принял активное участие в устройстве андижанских беженцев. Для него в данном вопросе геополитические интересы Запада, скажем, сохранение военной базы в Термезе, были гораздо важнее прав человека. Он также одержим идеей о том, как бы эти режимы не оказались под влиянием Москвы, если на них слишком давить по вопросам нарушений прав человека и коррупции. Именно поэтому он готов был закрыть глаза на то, какие жестокости эти режимы творят, и призывал к этому правительство США.

У Ширин Акинер были похожие соображения. Целям, внешним для академической науки и достижения истины, она принесла в жертву свою репутацию серьезного исследователя.

ВИКТОРИЯ ПАНФИЛОВА, журналист, обозреватель российской «Независимой газеты»:

— Ширин Акинер — исследователь, который рассматривал все события в Центральной Азии с точки зрения западной парадигмы, с точки зрения того, что «большая игра» не закончена, она вступила в новую фазу. Естественно в Центральной Азии это многим не нравилось. У нее был очень широкий круг интересов. Она занималась Тибетом, вопросами казахской идентичности, она занималась Узбекистаном, Таджикистаном, Каспием. Это был человек энциклопедических знаний.

Она «сломалась» на Андижане. И это было всем очевидно. В первом докладе она сообщила, что в Андижане был некий стихийный протест, который был жестоко подавлен властями. Но уже спустя некоторое время она представила совершенно противоположный доклад. Она была в первую очередь ученым, аналитиком. О ней отзывались так: «Она была чужой среди своих и своей среди чужих».

Во время андижанских событий 2005 года. Фото Дениса Синякова

В чем была заслуга Акинер как ученого? При всем критическом восприятии центральноазиатской действительности она любила регион, относилась к нему с огромным уважением. Вся ее карьера была связана с английскими исследовательскими центрами. Но она не заразилась самым главным — колониальным взглядом. Она сама считала себя немного узбечкой. Была из хорошего рода. По ее словам, один из ее предков был шейх Пир из суфийского ордена Накшбандия. У нее было подчеркнуто дружелюбное и человечное отношение к региону.

АЛЕКСЕЙ ВОЛОСЕВИЧ, независимый журналист, очевидец андижанских событий:

— Утверждения Ширин Акинер о том, что за двенадцать часов пребывания в Андижане она опросила 40 человек, которых она называет свидетелями, не выдерживают никакой критики. Просто потому, что к этому времени всем жителям города было прекрасно известно, что излагать версию событий, противоречащую правительственной, крайне небезопасно — за это их сразу же могут отправить в следственный изолятор. Поэтому, если Ширин Акинер и беседовала с какими-то людьми, то это могли быть только правительственные чиновники, махаллинские активисты и проинструктированные ими «свидетели».

УМИДА НИЯЗОВА, директор Узбекско-германского форума по правам человека (UGF):

— Доктор Ширин Акинер была международным специалистом, обласканным узбекскими властями, она приезжала в Узбекистан наблюдать за выборами, ее с удовольствием цитировали местные СМИ, и она всегда находила добрые слова в адрес каримовского режима. К сожалению, то, что она говорила, не имело ничего общего с реальностью. Она умудрялась нахваливать парламентские выборы за «содержательность» — в стране без единого свободного СМИ и хоть какой-либо политической оппозиции. В Узбекистане одно за другим закрывались представительства международных организаций, которые вели в том числе образовательные программы, а ей мерещилась «гражданская активность» людей.

Для чего она оправдывала диктатуру и лживый каримовский режим, мне неизвестно, а чтобы понимать незамысловатую суть политического устройства в Узбекистане, необязательно быть специалистом с ученой степенью. Она останется в памяти как автор псевдонаучного доклада о восстании в Андижане, и дело даже не в том, что она оправдывала убийство демонстрантов, а в том, что написала свой доклад, посетив Андижан всего на один день под присмотром чиновников.

Несмотря на то что Ширин Акинер умерла и это горе для ее близких, но все же она была публичным деятелем, и мы должны честно оценивать ее роль. То, что она говорила и делала в Узбекистане, было полезно для диктатора Каримова и вредно для людей.