Борьба корейских мальчиков

Южная Корея – страна, где защита прав женщин остается проблемой. В рейтинге гендерного разрыва, который публикует Всемирный экономический форум, она занимает 115-е место – ниже среднемирового уровня, значительно ниже, чем, например, Кыргызстан (86-е место), Казахстан (60-е место) или Россия (75-е место). В рейтинге «стеклянного потолка», который составляет журнал Economist (он оценивает, в какой мере для женщин доступны рынок труда и руководящие должности), Корея – последняя среди стран ОЭСР.

Жительницы Кореи нередко подвергаются дискриминации при приеме на работу. Известны случаи, когда компании прибегали к явным подтасовкам, делая выбор в пользу кандидатов-мужчин – даже если квалификация женщин, претендовавших на те же должности, была выше.

Только в 2000-е годы там отменили систему, при которой мужчина официально считался главой семьи – и в этом качестве упоминался в официальных реестрах. Система, действовавшая десятки лет, предполагала, что женщину сначала приписывали к реестру отца, затем – мужа (статус, который получали мужчины, учитывался в бюрократических процедурах). Даже новорожденный ребенок, если это оказывался мальчик, мог получить статус главы семьи – и больше прав, чем его мать.

Отдельной проблемой стала защита частной жизни. Страна переживает то, что называют «эпидемией» скрытых камер – скрытые устройства видеозаписи в туалетах, раздевалках и гостиницах. Как правило, злоумышленники используют их для съемки женщин, а записи выкладывают на порносайты. Тысячи таких случаев ежегодно попадают в полицейскую статистику, в прошлом году это стало поводом для массовой акции протеста женщин в Сеуле.

Массовая акция протеста женщин в Сеуле. Фото с сайта Lowyinstitute.com

Власти пытаются исправить ситуацию. Но в последние годы на этом фоне стали звучать протесты местных мужчин. Они жалуются на нападки феминисток и заявляют, что сами подвергаются дискриминации. И что именно их теперь надо защищать.

«Мы превратились в мальчиков для битья», – говорит один из «защитников прав мужчин», студент по имени Ким. «Феминизм порождает дискриминацию мужчин. А мы боремся за справедливость», – заявляет другой.

Движение пока немногочисленно. Но, судя по опросам, его риторику поддерживает значительная часть мужского населения, прежде всего среди молодежи. Почему так происходит? Дело не только в протестах против феминизма, в котором многие видят – пусть и без оснований – угрозу для своего положения. Но в больше степени – в экономической ситуации, при которой мужчины и женщины становятся конкурентами на рынке труда.

На что они жалуются?

Такие движения есть в разных странах – США, Великобритании, Индии и других. Как правило, они жалуются на феминизм и несправедливое, по их мнению, отношение к мужчинам. Иногда судятся из-за предполагаемой дискриминации (один из поводов – обязательная воинская повинность для мужчин). Некоторые даже ищут способы на этом заработать – в США некоторые из активистов специально пытаются попасть на закрытые мероприятия для женщин, а затем идут в суды, требуя компенсаций.

В Южной Корее можно услышать схожие жалобы. Активисты протестуют против воинской повинности (ее срок для мужчин составляет около двух лет, женщины также могут служить, но для них это не обязательно) и движения против домогательств MeToo, в котором видят угрозу для мужчин. Одна из групп – «Борьба за справедливость для мужчин» – была создана после приговора по такому делу (местный предприниматель получил полгода тюрьмы по заявлению женщины, рассказавшей, что он схватил ее за ягодицы).

При этом активисты заявляют, что в современной Корее дискриминации женщин нет. «Да, раньше такое было, но не думаю, что сейчас права женщин нарушаются», – говорит студент по имени Пак. «Патриархия и дискриминация – это проблема предыдущего поколения, а нас заставляют за нее расплачиваться», – вторит его сверстник, заявивший, что «старается держаться подальше от женщин в барах», чтобы его не обвинили в домогательствах.

Активистки движения #MeToo. Фото с сайта Koreaherald.com

Желающих бороться за права мужчин не так уж много – в недавнем митинге одной из групп в Сеуле приняли участие всего несколько десятков человек. Но их взгляды достаточно широко распространены. При опросе, который был проведен в начале 2019 года, больше половины молодых мужчин заявили, что не считают дискриминацию женщин в Южной Корее «серьезной проблемой». При этом многие были уверены, что борьба за права женщин – это посягательство на их собственный статус.

Что на них влияет?

В определенной мере это движение – реакция на радикальный феминизм. В Южной Корее есть несколько онлайн-сообществ, в которых оскорбления мужчин – обычное дело (участницы заявляют, что лишь переняли манеру общения с мужских форумов, на которых принято унижать женщин, одно из стандартных оскорблений на их собственных сайтах – издевательские комментарии о мужских гениталиях). Их участницы занимались не только этим – они, например, добились прекращения онлайн-продаж соляной кислоты, использовавшейся при нападениях на женщин, и проводили сбор средств в поддержку матерей-одиночек. Но мужчины в Южной Корее нередко ассоциируют феминизм – и вообще борьбу за права женщин, а также связанные с ней гипотетические угрозы – именно с радикальными проявлениями.

Однако больше на ситуацию повлияли экономические причины. И это началось еще несколько десятилетий назад.

Экономика Южной Кореи пережила бурный рост во второй половине прошлого века. Процветание поддерживало традиционные семейные и гендерные роли (модель, в которой мужчина зарабатывал деньги, а жене доставалась роль домохозяйки). Но за этим последовал азиатский кризис 1990-х годов. Ряд крупных компаний обанкротились, сотни тысяч человек лишились работы. Как писали журналисты в то время, нередко мужчины, лишившись заработка, не решались сказать об этом семьям, делали вид, что ходят на работу, а вместо этого проводили время, гуляя в парке.

Позднее ситуация стабилизировалась. Сейчас Южная Корея – одна из крупнейших экономик мира. Ее ВВП растет на несколько процентов в год. Но среди молодых людей достаточно серьезная проблема – безработица (ее уровень за последние годы вырос до 10%, а если учесть и тех, кто лишь частично занят, он составляет почти 22%). Это касается и тех, кто имеет высшее образование.

Конкуренция на рынке труда усилилась. И это обострило гендерные отношения. «Многие молодые люди недовольны своей жизнью, особенно если они сравнивают ее с тем, как жили их родители, – говорит Ли Ми Чон, сотрудница Корейского института по улучшению положения женщин. – И свое недовольство они проецируют на женщин». Мужчины старшего поколения, отмечает ее коллега Ма Кен Хи, выросли в послевоенное время, когда женщины, например, работали на фабриках, – и хотя они могли относиться к ним свысока, но уважали их труд. «Но для молодых людей сейчас, – говорит она, – женщины – это конкуренты, которых надо обойти».

Чем они недовольны?

Некоторые активисты признают, что их претензии связаны с экономикой (как выразился один из них, «если бы было просто найти работу, не нужно было бы воевать друг с другом»). Экономическая подоплека есть и у возмущения воинской повинностью (из-за военной службы они упускают возможности на рынке труда), и у недовольства гендерными квотами, которые правительство предложило распространить на частный сектор. «Меня беспокоит, что это помешает мне устроиться на работу, – говорит студент, поддерживающий движение за права мужчин. – Я мог бы рассчитывать на то, что получу ее за счет своей квалификации. Но если меня не примут из-за квоты, это будет несправедливо».

Но статистика указывает скорее на обратные тенденции. В стране сохраняется высокий уровень неравенства в зарплатах (разницы в оплате труда, которую мужчины и женщины получают за одинаковую работу). По оценкам ОЭСР, в среднем он составляет более 30% – в пользу мужчин, а не женщин. Молодые женщины в Южной Корее занимают высокие места в рейтингах образования ОЭСР, но низкие – в рейтингах трудоустройства. Лишь 10% руководящих должностей в компаниях занимают женщины, их доля в советах директоров составляет всего 2%. Страной в недавнем прошлом управляла женщина-президент, но в парламенте женщины составляют менее 20% (один из самых низких уровней в ОЭСР). Когда некоторые депутаты предложили выделить для них 50-процентную квоту, это вызвало протесты мужчин и обвинения в «обратном сексизме».

При устройстве на работу, как отмечает Пак Кви Чон, профессор права в университете Ихва в Сеуле, дискриминация может проявляться в разных формах. Нередко работодатели не скрывают нежелания нанимать женщин, настойчиво расспрашивают их о семейных планах (даже отчитывают за стремление работать, а не воспитывать детей) и обсуждают их внешность. Несколько случаев, когда менеджеры завышали оценки претендентов-мужчин (на этом, в частности, поймали представителей крупных банков), дошли до суда. В одном из них, как следовало из материалов дела, руководитель компании «придерживался мнения, что женщины менее компетентны», и поэтому поручил менеджерам подтасовать результаты приемных тестов – чтобы должности получили мужчины, набравшие меньше баллов (после скандала сотрудники, виновные в манипуляциях, были уволены, женщинам, пострадавшим от дискриминации, компания предложила работу).

Но даже в таких случаях виновные могут избежать серьезного наказания. В деле с одним из банков, топ-менеджеры которого подтасовали тестовые данные сотен претендентов (в пользу мужчин), суд ограничился штрафом в несколько тысяч долларов. Виновным он назначил условные сроки, решив, что их персональная ответственность ограничена, поскольку они действовали «в соответствии с социальными обычаями».