Этапом в Навои — зла немерено

Фото с сайта Norma.uz

В Узбекистане в годы президентства Шавката Мирзиёева кадровой чистке подверглись все силовые ведомства. Причем десятки высокопоставленных руководителей Службы государственной безопасности оказались за решеткой, должность генерального прокурора республики вообще получила статус «расстрельной». Не является исключением и Министерство внутренних дел, которое по праву считается одним из самых коррумпированных в стране.

На прошлой неделе СМИ узнали о решении президента Узбекистана уволить нескольких чиновников правоохранительного ведомства. Кадровая реформа затронула центральный аппарат министерства: сменились два замминистра, начальник управления миграции и оформления гражданства, глава управления патрульно-постовой службы и управления безопасности дорожного движения. Поводом для чистки стали пытки и убийства в тюрьмах и следственных изоляторах, а также взяточничество, из-за которого влиятельные заключенные получали «другие условия» содержания за решеткой.

Например, как сообщал «Озодлик» со ссылкой на свой источник в правоохранительных органах, известны случаи, когда за $2 тысячи в сутки арестантов из бывших чиновников надзиратели переодевали в милицейскую форму и отвозили ночевать домой. Уточнялось, что за подобные «услуги» работники СИЗО лишились должностей и даже стали фигурантами уголовных дел. Впрочем, пресс-служба Генеральной прокуратуры объявила об одном обвиняемом. Бывший командующий караульными войсками МВД генерал-майор Дмитрий Пан подозревается в совершении преступлений, предусмотренных статьей 301 («Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти») УК Узбекистана. Чиновник взят под стражу. Пожалуй, это говорит о том, что и в патрульной службе, и в дорожной полиции есть недостатки, которые будут устранять уже новые руководители, но караульные войска, отвечающие за охрану тюрем, «провинились» по-полной.

Дмитрий Пан.. Фото с сайта UzNews.uz

«Жаслык» закрыли, а пытки остались

Мировая общественность поддерживает реформы, происходящие в Узбекистане, в том числе в судебно-правовой системе. В пример можно привести закрытие печально известной тюрьмы «Жаслык» в Каракалпакстане. Этот шаг властей некоторые правозащитники назвали «историческим».

Понятно, что республике не удастся в одночасье избавиться от имиджа административно-полицейского государства, который укреплялся десятилетиями с помощью грубой силы. Более того, как считают эксперты, пока чиновники не могут искоренить жестокость в тюрьмах.

«К сожалению, побои и пытки в местах не столь отдаленных носят массовый характер, – рассказала «Фергане» лидер «Женской инициативной группы по правам человека» Татьяна Довлатова. – Я регулярно посещаю пенитенциарные заведения и везде получаю множество жалоб от узников и их родственников. Скажем, в колонии исполнения наказания (КИН) №7, расположенной в поселке Таваксай Ташкентской области, мы зафиксировали десятки вопиющих случаев, когда арестантов избивали, безосновательно сажали в карцер, их постоянно держат в страхе, наказывают за общение с правозащитниками. Лишь по одной из жалоб о жестоком обращении с заключенными руководство тюрьмы заявило, что виновные надзиратели уволены. И то, по нашим данным, сотрудника не лишили погон, а просто перевели на другую работу. Однако сейчас, на мой взгляд, худшей «зоной» является КИН №17 в Бухарской области. Пытки здесь обычное явление. Более того, у заключенных отвратительное питание, буквально кормят помоями. В магазине продают просроченные продукты по завышенным ценам. И везде процветает коррупция. Например, многие сидельцы КИН №6 в Папском районе Наманганской области сообщали, что за $100 вам продлят время свидания, а за $200 можно купить встречу с родными на свободе, за воротами зоны. Думаю, подобная система взяток есть в любой узбекской колонии. Что касается обращений с нашей стороны в разные инстанции, то от них, увы, толку мало. По сути, проверку осуществляет то же ведомство, поэтому чаще всего из Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) и прокуратуры приходит ответ, что факты не подтвердились. Омбудсмен и Национальный центр по правам человека бездействуют. По-моему, это самые бесполезные организации, впустую тратящие бюджетные средства».

Тренировка Караульных войск МВД Узбекистана.. Фото с сайта UzNews.uz

Президент ассоциации «Права человека в Центральной Азии» (AHRCA, Франция) Надежда Атаева также располагает данными о продолжении в Узбекистане практики пыток и убийств в местах лишения свободы. «Реформы, связанные с искоренением практики пыток, протекают с 2003 года, но до сих пор отсутствует система оперативного реагирования на сообщения о пытках, отсюда возникают сложности документирования таких фактов, что ведет к утрате доказательств. И поэтому увольнение ответственных чиновников не особо влияет на ситуацию в этом вопросе».

В подтверждение своих слов Атаева приводит следующий пример: «В октябре мы получили сообщение о расправе над заключенными в колонии №5 (бывшая 64/47) в Навоийской области. Сразу же выпустили соответствующее заявление. Вскоре от имени правозащитника Агзама Тургунова были направлены четырнадцать заказных писем в разные государственные ведомства, которые ведут мониторинг в области защиты от пыток, с нашим заявлением «Узбекистан: пытки и рабство заключенных». Ответ пришел только из офиса Национального центра по правам человека, возглавляемого Акмалем Саидовым. При этом их письмо выглядит как формальная отписка. Тургунов также трижды пытался попасть на прием к ответственному прокурору по расследованиям случаев пыток, но не смог добиться этой встречи. Был он и в офисе ГУИН, где пытался получить разрешения на посещение колонии №5. Ему отказали на основании того, что он «не из зарегистрированной правозащитной организации». И это было заявлено правозащитнику, который за последние двадцать лет уже десять раз подавал документы на регистрацию НПО, из них четырежды – в 2019 году.

Между тем в узбекских колониях пытки и рабский труд все еще остаются обыденной практикой. В этом году только из колонии №5 мы получили более 30 сообщений от пострадавших. После нашей публикации вышел пресс-релиз МВД Узбекистана – до проведения служебного расследования с полным отрицанием применения пыток к заключенным. Справедливости ради нужно признать, что некоторые резонансные случаи привлекают внимание ответственных чиновников, и они реагируют. Их реакция, как правило, не оперативная и избирательная – это уже отдельный вопрос. Я имела возможность наблюдать за поведением членов правительственной делегации на 68-й сессии Комитета ООН по вопросам пыток (12-13 ноября). После того как наша организация проинформировала Комитет о пытках, его вице-президент госпожа Гаер неоднократно задавала острые вопросы Узбекистану. Было заметно, что вопросы раздражали членов делегации, и они всячески уклонялись от устных ответов, обещая прислать их в письменном виде. Это говорит о сохранении узбекскими властями политики закрытости по вопросам, которые могут вызвать негативную общественную реакцию. Очевидно, что в республике заботятся о ее имидже на международной политической арене, где положение по правам человека остается в фокусе внимания со стороны влиятельных государств», – заявила Атаева в беседе с корреспондентом «Ферганы».

Эффектно, но не эффективно

Кадровую чистку в МВД вряд ли можно назвать «революционной», но одновременно уволить нескольких высокопоставленных чиновников центрального аппарата – решение, безусловно, смелое. Однако насколько оно окажется эффективным? С этим вопросом мы также обратились к нашим экспертам.

Татьяна Довлатова приветствует решение президента и считает, что подобные чистки следует проводить регулярно и подробно освещать в СМИ. «Чиновников, против которых в дальнейшем возбуждают уголовные дела, нужно сажать с конфискацией имущества. Коррупция в ведомстве укоренилась настолько, что другого слова, как «зажрались», в отношении высокопоставленных офицеров МВД у меня нет. Лишение пенсий, которые, кстати, у них очень приличные, тоже было бы справедливым итогом. Что касается избавления от беспредела, творящегося в тюрьмах, то здесь, считаю, стоит действовать радикально: полностью передать контроль за пенитенциарной системой Министерству юстиции. Иначе даже после смены «полицейской верхушки» ситуация сильно не улучшится», – обозначила свою точку зрения правозащитница.

Надежда Атаева также считает кадровую реформу малоэффективной. «Начнем с того, что официальная версия чистки пока умалчивается. Однако наши источники подтверждают увольнение многочисленной группы сотрудников МВД, причастных к такого рода преступлениям, как пытки и жестокое обращение с заключенными. Весной этого года более 40 сотрудников прокуратуры и МВД также были привлечены к ответственности за пытки (нашей организации известны все имена). Но вскоре почти половина из них вернулись к своим обязанностям. Информация по таким проверкам обычно оформляется под грифом «Для служебного пользования», поэтому сложно дать объективную оценку решению Мирзиёева.

Увольнение чиновников МВД не будет эффективным, поскольку все общественно значимые решения в Узбекистане все еще принимаются по принципу «свой», «наш»… Кадровая политика должна предусматривать конкурсную основу, как это принято в демократическом обществе. Без легализации правозащитной деятельности и участии независимых экспертов обеспечить общественный контроль невозможно. Этот процесс включает в себя реабилитацию бывших заключенных правозащитников и независимых журналистов, а также регистрацию неформальных правозащитных организации, от имени которых они ведут свою деятельность уже долгие годы. Власти должны понимать, что критика правозащитников – это проявление неравнодушия и огромное желание быть полезными в процессе выработки действенных механизмов сдерживания практики пыток, рабского труда и коррупции. А также нужно создать все условия для неотвратимости наказания за такие преступления.

На мой взгляд, необходимо осуществить сразу несколько реформ.

Первое. Важно срочно внести поправки в статью 235 Уголовного кодекса, предусматривающую наказание за пытки. В статье говорится о наказании за пытки, о том, что недопустимо <…> незаконное психологическое или физическое воздействие <…>. Международные эксперты сочли, что такая формулировка недопустима, так как она дает повод для суждений о законности пыток. Пытки – это всегда незаконно. Все государства, ратифицировавшие Конвенцию против пыток, обязаны обеспечить абсолютную и безоговорочную защиту от подобных действий.

Второй момент. Процессы, связанные с преступлениями по пыткам, должны проходить при участии независимых наблюдателей и в открытом режиме. Отсутствие достоверной информации не обеспечивает правосудия. Недопустимо и то, что у жертв часто берут подписку о неразглашении информации. Искоренение практики пыток всегда способствует развитию доверия к властям. Лица из высшего руководства страны должны быть ответственны за преступления, предусмотренные условиями Международного Римского статута, где пытки относятся к преступлениям против человечности. Кстати говоря, Узбекистан подписал признание Римского статута еще в 2003 году, но до сих пор не ратифицировал этот документ.

Третий момент. Члены комитета часто задавали вопрос, почему осужденные за пытки амнистируются и к ним применяется условно-досрочное освобождение. Пытки — это особо тяжкое преступление, и виновные должны отбывать полное и справедливое наказание.

Четвертый момент. Члены правительственной делегации, присутствовавшие на сессии Комитета ООН, не смогли назвать ни одного случая, когда была бы выплачена компенсация жертвам пыток. Эту несправедливость необходимо устранить.

Пятый момент. Члены комитета также считают, что Узбекистан должен внести поправку в статью 235 о том, что преступления, связанные с практикой пыток, не должны иметь срока давности.

К слову, глава узбекской делегации пригласил членов Комитета ООН посетить республику, чтобы посмотреть, как выполняются на местах рекомендации этого исполнительного органа. После одиннадцати лет изоляции страну посещают спецдокладчики ООН, возобновил деятельность офис ONHCR (Управление Верховного комиссара ООН по правам человека) в Ташкенте. Первые важные шаги сделаны. Следующий этап требует активного участия гражданского общества и развития свободного интернета – тогда будут созданы условия для общественного контроля. И у Мирзиёева исчезнет дефицит кадров.

Я уверена, что Узбекистан придет к искоренению практики применения пыток хотя бы потому, что во власти возникает понимание, что оценка международных экспертов в области прав человека реально влияет на авторитетных инвесторов», – заключила глава ассоциации «Права человека в Центральной Азии».

Резюмируя мнения экспертов, можно заметить, что кадровые чистки в правоохранительных органах всего лишь маленький шаг на пути превращения Узбекистана в правовое государство. Правда, любая грязь имеет свойство накапливаться снова и снова, и искоренение самого ее источника путем кардинальных реформ правоохранительной системы будет более эффективным, чем регулярные чистки и посадки.