Старый волк знает толк

Фото с сайта i.pinimg.com

Известно, что в благополучных странах Запада средний возраст населения все время растет. Тенденция эта коснулась и государств Центральной Азии, однако здесь она имеет свою специфику. Трудовая миграция приводит к тому, что республики, в которых много молодых людей, фактически оказываются старше, чем можно судить по статистике. Это ставит их перед неожиданными проблемами, которые придется решать нестандартными способами.

Дети и подростки не считаются

Узбекистан медленно, но неуклонно стареет. Разумеется, это не значит, что улицы городов буквально на глазах наполняются седобородыми стариками хоттабычами, однако в 2024 году средний возраст населения республики составил примерно 29,3 года против 24,8 в 2004 году. Конечно, жители Японии (средний возраст — 49 лет) или Италии (47,5) над таким «старением» только посмеются и скажут: нам бы ваши проблемы. Однако тенденция налицо — Узбекистан стареет со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Старение нации частично объясняется некоторыми благоприятными тенденциями, например, улучшением медицинского обслуживания и увеличением продолжительности жизни. В частности, в Узбекистане уже многие годы наблюдается относительное снижение смертности среди населения. Количество смертей сокращалось на протяжении десятилетий, составив 6,2 на тысячу человек в 1991-м, 5,5 – в 2000-м и 4,8 – в 2022 году. Много это или мало?

Согласно международным нормам, если коэффициент общей смертности составляет 35 и выше – это чрезвычайный максимум, от 25 до 35 – смертность считается очень высокой, от 15 до 25 — просто высокая, от 10 до 15 — средняя, менее 10 — низкая. Таким образом, Узбекистан входит в число стран с самым низким уровнем смертности в мире. И хотя с 2023 года смертность в республике несколько подросла, но все равно остается сравнительно невысокой.

Несмотря на то, что пожилых людей становится больше, Узбекистан остается достаточно молодой страной. Происходит это в основном из-за высокой рождаемости. Конечно, республике далеко до показателей Нигера и Сомали, средний возраст в которых составляет соответственно 15,3 и 15,4 года. Однако это печальные рекорды — в этих странах высокая рождаемость, но и младенческая смертность тоже очень высока.

Основная проблема стареющей нации известна хорошо: работающие люди вынуждены содержать все больше и больше пожилых. В той же Италии соотношение пенсионеров и работающих в 2020 году составляло примерно один к одному. В России, где средний возраст населения насчитывает 41,5 года, ситуация чуть получше — здесь в 2024 году на одного пенсионера приходилось 1,76 работающих. Еще в 2018 году председатель правления Пенсионного фонда РФ Антон Дроздов оптимальным назвал соотношение «три к одному». Иными словами, на одного пенсионера должно приходиться трое работающих. До такого в России еще очень далеко, однако она свои проблемы частично решает за счет трудовых мигрантов — в первую очередь из Центральной Азии.

Подобное положение вещей может показаться взаимовыгодным: в России есть работа, в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане — рабочие руки. Впрочем, на деле не все так просто. Формально тот же Узбекистан — республика молодая, потому что здесь много молодых трудоспособных граждан. Однако каждый год миллионы этих граждан уезжают на заработки в другие страны. Таким образом, фактический процент молодых в стране ощутимо уменьшается. Притом уезжают не просто молодые, а молодые трудоспособные люди. В этом случае остающиеся в республике дети и подростки в счет не идут: с точки зрения статистики они, конечно, омолаживают нацию, но проблему рабочих рук не решают.

Итак, возникает любопытный феномен — страна с невысоким средним возрастом, которую формально можно считать молодой, на деле оказывается существенно старше. Насколько же «стареет» республика из-за отъезда граждан на работу в другие страны?

Миллион туда, миллион сюда

По данным Агентства по внешней трудовой миграции Узбекистана на конец марта 2024 года, за границей работали свыше 2 млн граждан этой страны, при этом половина из них — в России. Однако по официальным российским данным уже на сентябрь 2024 года, в РФ трудилось более 1,792 млн узбекистанцев. Цифра сама по себе внушительная, однако есть мнение, что реальные данные еще выше, поскольку отчетность не учитывает нелегальных мигрантов.

Вообще говоря, статистика по трудовым мигрантам — дело крайне приблизительное и сильно варьируется в зависимости от источников. Так, пресс-секретарь президента Мирзиёева Шерзод Асадов заявил, что в 2016 году число трудовых мигрантов из Узбекистана в России в среднем составляло от 4 до 6 млн человек. Опираясь на официальные российские данные, предположим, что сейчас в России работает около 2 млн узбекистанцев. Вопрос: куда девались остальные? Ответ кажется очевидным: часть из них вернулась на родину, часть осталась в России на нелегальном положении, часть получила российское гражданство и была исключена из статистики, остальные выехали на работу в другие страны.

И тут мы сталкиваемся с неожиданными последствиями, а именно: Узбекистан, поставляющий трудовых мигрантов в разные страны, сам остается без рабочих рук. Заявление это кажется фантастическим — неужели несколько миллионов уехавших оголяют трудовой фронт страны, где проблема занятости до сих пор стоит очень остро?

Безработных трудоспособных людей в республике более чем достаточно, но какую работу они могут выполнять? Ответ нерадостный: по преимуществу простую и неквалифицированную. Доказательством тому служит недавний случай. Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства и Министерство занятости и сокращения бедности, объединившись, призвали узбекистанцев, работающих за рубежом, вернуться на родину, чтобы строить так называемый «Новый Ташкент». Это большой государственный проект, и сейчас для его исполнения требуется десять тысяч строителей. Но неужели для такого дела нужно вытаскивать людей из-за границы, неужели нельзя найти десять тысяч пар рабочих рук в стране, где живет тридцать семь миллионов человек?

Оказывается, это совсем непросто. Тут опять возникает конфликт между официальной статистикой и реальным положением вещей. Для решения конкретных задач требуются не рабочие вообще, а специалисты. «Новому Ташкенту» нужны рабочие по 38 профессиям, включая бетонщиков, штукатуров, сантехников, электриков и каменщиков. Подобные специалисты свои трудовые навыки получают за границей, и как раз за границей они сейчас и работают. А в Узбекистане таких специалистов недостает.

Именно поэтому их зовут вернуться, им обещают бесплатное трехразовое питание, одежду и место в общежитии при восьмичасовом рабочем дне. При этом ежемесячная зарплата будет колебаться от 8 до 15 млн сумов (примерно $625 — $1170). Чтобы понять, много это или мало, обратимся к статистике. По итогам 2024 года среднемесячная зарплата в Узбекистане составила 5,3 млн сумов ($412). Значит, условия предлагают приличные по местным меркам, особенно если учесть бесплатное питание и проживание. И это не говоря уже о том, что зарплата в тысячу с лишним долларов — неплохо даже по российским меркам.

Фото с сайта sputniknews.uz

Очевидно, нужное количество квалифицированных работников все-таки найдут, но показательно, что искать их приходится за рубежом. Это говорит о неожиданном дополнительном эффекте трудовой миграции: люди, уехавшие за границу чернорабочими, возвращаются готовыми специалистами, способными найти себе дело не только в чужих странах, но и на родине.

Золотой резерв и псевдодебильность

Отдельная проблема стареющей, пусть даже и условно, нации — это пожилые люди. Им нужны комфортные условия проживания, хорошее медицинское обслуживание и пенсия. На первый взгляд — одни расходы. Но это только если считать пенсионера абсолютным иждивенцем, который перестал работать, сложил руки и только и знает, что любоваться окружающим пейзажем.

В реальности среди пожилых имеется какое-то количество активных, энергичных и квалифицированных людей. Так, в 2024 году в Узбекистане работало почти 580 тысяч пенсионеров. Стоит заметить, что это в каком-то смысле золотой резерв республики. Конечно, пенсионеры вряд ли будут таскать тяжести на строительстве или собирать хлопок на полях, но от них это и не требуется. Они вполне могут заниматься вещами, не связанными с физическим трудом, при этом делать свою работу более тщательно и ответственно, чем молодые люди. Таким образом, на некоторых работах пенсионеры даже предпочтительнее, чем молодежь.

В чем же сильные стороны пожилых? Во-первых, это, как правило, люди еще советской закалки, когда трудовая дисциплина и ответственность была хоть и далеко не идеальной, но все-таки выше, чем сейчас. Во-вторых, трудоустроиться им труднее, и ясно, что, если они будут халтурить, за одни только красивые пенсионерские глаза на работе их держать никто не станет.

Кроме того, у людей в возрасте несколько иные привычки и отношения с жизнью. Они гораздо меньше зависят от интернета и не стремятся поскорее доделать работу и отправиться смотреть очередной стрим в сети. Таким образом, они в гораздо большей степени присутствуют в реальной жизни, чем молодежь, для которой онлайн важнее. Тут впору вспомнить Евангелие от Матфея, которое гласит: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Сокровище молодежи — интернет и соцсети, там ее сердце, там и ее ум. А ум и сердце пожилых — в офлайне, у них больший опыт и лучшее понимание жизни. Да, какую-то работу они могут делать медленнее молодых, зато гораздо тщательнее.

Не секрет, что постоянное пребывание в интернете плохо влияет на умственные способности человека. Существует даже такой термин, как информационная псевдодебильность. Она развивается не только у детей, но и у взрослых, злоупотребляющих гаджетами. Информационная псевдодебильность характеризуется пассивностью, импульсивностью действий, недостатком внимания, плохой концентрацией на работе, проблемами с памятью, непониманием абстрактных рассуждений и так далее. Даже получая всю нужную информацию, человек не способен должным образом ее обработать. Таким образом, привязанность к гаджетам, которая так свойственна молодежи, может крайне негативно влиять на качество работы. Пожилые люди в этом смысле более предсказуемы.

Разумеется, пенсионеры не возьмут на себя всю работу в стране, но эффективно помогать молодому поколению они вполне способны. И это понимают в руководстве Узбекистана, стремясь привлекать пожилых людей к решению социальных проблем. В частности, в постановлении президента Мирзиёева, вступившем в силу 26 ноября 2024 года, говорится о том, что в узбекских махаллях (общинах) активных старейшин привлекут к выведению семей из бедности, а также к формированию здорового образа жизни и социально-духовной обстановки. В обязанности кураторов-старейшин войдут весьма практические вещи, например:

👉 содействие бедному населению в эффективном использовании приусадебных участков, на которых можно выращивать высокодоходные культуры;

👉 оказание помощи в получении в аренду на условиях оплаты в рассрочку передвижного магазина или производственного мини-оборудования;

👉 прикрепление детей из бедных семей к ремесленникам и мастерам, исходя из интересов молодежи;

👉 контроль за выполнением семьями обязательств, прописанных в социальном договоре;

👉 работа с проблемными семьями и так далее.

Таким образом, пенсионный возраст оказывается для людей не просто сроком дожития, как несколько обидно именуют его в России, а возрастом активного и чрезвычайно важного участия в жизни общества. А поскольку в Узбекистане к людям в возрасте относятся весьма уважительно, к их мнению прислушиваются и воспринимают их всерьез, пенсионный «золотой резерв» может стать эффективным средством для дальнейшего развития республиканской экономики.