Азия Центральная, она же — центровая

Слева направо: Урсула фон дер Ляйен, Антониу Кошта, Шавкат Мирзиёев, Садыр Жапаров. Фото пресс-службы президента Узбекистана

В Самарканде 3-4 апреля проходил первый саммит «Центральная Азия — Евросоюз». В числе главных действующих лиц — президенты Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, председатель Европейского совета Антониу Кошта и президент Европейского банка реконструкции и развития Одиль Рено-Бассо. Похоже, что значение этой встречи выходит за рамки не только центральноазиатского региона, но даже всей Европы.

Многополярные разборки

Накануне открытия саммита президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, председательствующий на мероприятии, назвал его событием поистине историческим. Формулировку эту, пожалуй, стоит расшифровать.

Понятно, почему саммит так важен для Центральной Азии, которая теперь становится стратегическим партнером ЕС и получает невиданные до сего дня возможности и перспективы. Также понятно, почему саммит — событие с точки зрения Евросоюза, которому еще несколько лет назад регион ЦА казался далекой захолустной провинцией — особенно на фоне таких гигантов, как США, Китай и Россия. Но дело не только в участниках саммита. Неожиданным образом он обещает стать событием общемирового масштаба, и вот почему.

За последние несколько лет ситуация в мире поменялась кардинальным образом или, выражаясь бытовым языком, встала с ног на голову. Когда-то первый президент России Борис Ельцин с удовольствием рассуждал о будущем многополярном мире: Россия — полюс, Америка — полюс, Европа — полюс, Китай — полюс и так далее. Нынче мир действительно стал многополярным, однако полюса насмерть перессорились между собой.

США конфликтуют с Китаем и со всем миром, Россия — дружит с Китаем против всего мира, Евросоюз же по разным, часто не зависящим от него причинам вошел в клинч и с Россией, и с США, и с Китаем.

Отдельным ударом для устоявшегося мирового порядка стала политика 47-го президента США Дональда Трампа. 2 апреля Трамп ввел новые пошлины, фактически развязав тем самым торговую войну против всего мира. (Кстати сказать, под раздачу попал и Казахстан: по новым американским правилам его товары обложат тарифом в 27%).

Впрочем, пошлины — не самое страшное из того, на что способен Трамп. Дело дошло до того, что психиатры соревнуются между собой, ставя ему диагнозы. Так или иначе, зависеть от его капризов не хочет никто и менее всего — Европа, которая оценивает нынешнюю политику Трампа как предательство общих цивилизационных ценностей и идеалов свободного мира. Разумеется, Европа не списывает со счетов США, которые при любых обстоятельствах остаются первой мировой державой: та же глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен неоднократно подчеркивала, что ЕС готов к переговорам с Вашингтоном. Однако просто сидеть на месте, ожидая, какая новая светлая мысль придет в голову Трампу, — дело неблагодарное и просто опасное. Тут, как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

На этом фоне самаркандский саммит выглядит как чрезвычайно своевременный ответ на радикальные изменения в мировой политике. И в этом смысле девиз саммита «Инвестиции в будущее» может быть переосмыслен и зазвучать как «Инвестиции в настоящее». Все меняется с такой скоростью, что ответ на то, что случилось сегодня, может прийти не через год и даже не через месяц, а в ближайшие дни.

Когда начинает рушиться мировой порядок, казавшийся незыблемым, приходится искать новые точки опоры и делать это очень быстро. Здесь срабатывает концепция, согласно которой кризис становится окном для новых возможностей.

При поиске таких возможностей выясняется, что свет не сошелся клином на крупных игроках вроде США, Китая или России. Оказывается, тот же Евросоюз может добиваться отличных результатов, обращая внимание на регионы, которые до какого-то момента не воспринимались им всерьез. В числе таких регионов оказалась Центральная Азия, и это может стать примером несколько неожиданного, но эффективного сотрудничества для других игроков на международной арене.

Политику забыли?

Выступая на открытии самаркандского саммита, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев обозначил приоритеты дальнейшей совместной работы ЦА и ЕС. Он упомянул об инвестициях:

👉 в укрепление политического диалога, правовой и институциональной основы многостороннего сотрудничества;

👉 в экономическую и технологическую модернизацию;

👉 в сферу так называемых критических минеральных ресурсов;

👉 в «зеленую» энергетику и экологическую устойчивость;

Урсула фон дер Ляйен. Фото пресс-службы президента Узбекистана

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен в своем выступлении на саммите говорила о четырех приоритетных направлениях. Это Транскаспийский транспортный коридор, критически важное сырье, «зеленая» энергетика и цифровая связь. В действительности, конечно, горизонт сотрудничества гораздо шире и разнообразнее, но перечислять все не представляется возможным.

Любопытно, что политическая составляющая, всегда чрезвычайно важная для Евросоюза, в короткой речи Урсулы фон дер Ляйен не была названа, хотя Мирзиёев упомянул ее первой.

Значит ли это, что политический и правозащитный аспект Евросоюз изымает из грядущего стратегического партнерства с Центральной Азией и оставляет только экономическое, технологическое и гуманитарное сотрудничество? Разумеется, нет.

В третьем пункте совместной декларации по итогам саммита — после слов о стратегическом партнерстве и приверженности целям Стратегии ЕС по ЦА — говорится об уважении независимости, суверенитета и территориальной целостности всех государств в пределах их международно признанных границ, о важности скорейшего достижения справедливого и прочного мира в Украине, а также об обязательстве воздерживаться от угрозы силой или от ее применения, и необходимости мирного урегулирования конфликтов. В свете текущей мировой повестки, когда война становится обыденностью, подобные пассажи перестают быть абстрактными заявлениями о борьбе всего хорошего против всего плохого и делаются программой действий.

Далее в декларации упоминается о борьбе с терроризмом, суверенитете и территориальной целостности государств (ясный кивок в сторону Трампа, который все пытается присоединить к себе Канаду и Гренландию), о необходимости решать проблемы Афганистана.

Седьмой же пункт декларации также имеет политический характер и звучит неутешительно для России. Он гласит, что сотрудничество по предотвращению обхода санкций остается важным аспектом отношений ЦА и ЕС. Это значит, что европейцы по-прежнему надеются на то, что санкции способны остановить СВО — если только Россия не сможет их обходить. Но отныне обходить санкции ей будет еще труднее — страны Центральной Азии ей теперь в этом не помощники. Во всяком случае, именно об этом говорит декларация.

Слезть с иглы

Если же возвращаться к экономике, тут тоже есть любопытные нюансы. Например, тема полезных ископаемых. Она, конечно, выглядит несколько двойственно. Да, в Центральной Азии много полезных ископаемых, например, буквально накануне саммита в Казахстане открыли крупное месторождение редкоземельных металлов. Однако такие металлы есть не только у Казахстана. Сама Урсула фон дер Ляйен на саммите сообщила, что в регионе сосредоточено 40% мировых запасов марганца, а также лития, графита и многого другого. Однако, как заявила глава Еврокомиссии, в отличие от тех, кто видит в Центральной Азии лишь источник сырья для вывоза (читай — Китай и Россия), Европа предлагает принципиально иной подход – создание полного производственного цикла прямо в регионе.

Фото пресс-службы президента Узбекистана

Вообще в ходе саммита неоднократно подчеркивалось, что Евросоюз — партнер надежный, перспективный, который инвестирует в устойчивое развитие Центральной Азии ради взаимной и долгосрочной выгоды. При этом базой для дальнейших отношений станут последовательность, предсказуемость и амбициозность. В общем и целом можно сказать, что Евросоюз предлагает отношения не просто взаимовыгодные, а равноправные.

И действительно, если говорить об отношении к региону, скажем, США и Китая, то можно заметить налет некоторого неоколониализма, взгляд сверху вниз, как на туземцев. То, что Джей Ди Вэнс ставит в упрек Евросоюзу, а именно — неконтролируемый приток «диких» мигрантов, в данном случае характеризует Европу с лучшей стороны. ЕС, очевидно, не делит людей по расовому, национальному и культурному признаку. Несмотря на все сложности, которые приносит Евросоюзу иммиграция, для ЕС все еще важны гуманистические взгляды, моральные категории равенства и братства людей. Ни разрез глаз, ни цвет кожи, ни другие формальные показатели не служат основанием считать одних людей лучше других, одну культуру лучше другой. Ну, и наконец, для стран Евросоюза, в отличие от того же Трампа, репутация по-прежнему значит очень многое. В целом все это — гарантия того, что ЕС не станет обманывать своих новых партнеров, которым он предложил стратегическое сотрудничество.

Помимо традиционных природных ископаемых речь на саммите шла и о ресурсах иного рода. Разнообразие природных ландшафтов региона дает огромные возможности для возобновляемой энергетики. Ветер, солнечное излучение, водные ресурсы — все это становится основой для обсуждения «зеленой» темы в самых разных ракурсах.

И задача тут вовсе не в том, чтобы потрафить экологам-экстремалам вроде Греты Тунберг. Помимо естественного желания жить в чистом мире, здесь проявлен чисто прагматический интерес — Европа давно хочет слезть с нефтегазовой иглы. Это одна из причин программы декарбонизации, которая отдельно обсуждалась на саммите. ЕС не хочет зависеть от крупных поставщиков углеводородов — будь то Россия, США или Саудовская Аравия. Такая зависимость, во-первых, неприятна в финансовом смысле, во-вторых, в новом, циничном мире она чревата элементарным шантажом. Отсюда и тема декарбонизации и перехода на возобновляемую энергетику.

Понятно, что полностью перейти на экологические чистые виды энергии Евросоюзу пока не удастся, но можно, по крайней мере, диверсифицировать поставки углеводородов и часть их получать из Центральной Азии, с которой, вероятнее всего, будет проще договариваться даже по условиям.

В ближайшее время в Центральную Азию пойдут многомиллиардные инвестиции для реализации целого ряда совместных с ЕС программ, таких, например, как Global Gateway, для которой Урсулой фон дер Ляйен уже объявлен инвестиционный пакет в 12 млрд евро.

Энергетические проекты, цифровые, экологические, развитие добывающей и обрабатывающей отраслей — все это потребует большого количества рабочих рук. И это, вероятно, приведет к перераспределению трудовой миграции и возвращению людей из-за границы в республики региона.

Конечно, большие денежные вливания — всегда большой соблазн для разного рода местных чиновников с их привычкой «пилить» бюджеты, не отрывая седалище от стула. Однако хочется думать, что у руководства центральноазиатских республик найдутся энергичные образованные менеджеры, прошедшие западные школы и университеты и способные все-таки двигать дело вперед.

Америка сдает назад?

Сегодня на примере самаркандского саммита мы видим не просто рождение нового стратегического партнерства, многообещающего и для Центральной Азии, и для Европы, — мы видим изменение привычной политической парадигмы. Совсем недавно политико-экономические объединения выглядели так: США — Евросоюз, Россия — Центральная Азия и т. д. Однако нынче все переменилось. В то время как США понемногу, но явно сближаются с Россией, Европа входит в теснейшее партнерство с Центральной Азией. Понятно, что в новый союз Центральная Азия вступает не с антироссийских позиций, однако степень ее независимости и самостоятельности, безусловно, возрастает.

Экономика в современном мире перестала быть просто экономикой, она в гораздо большей степени стала политикой, чем раньше. Скажем, еще совсем недавно у Евросоюза были некоторые претензии относительно прав человека, например, к Туркменистану. Однако сейчас, когда, выражаясь архаически, в мягком подбрюшье Европы летят ракеты, падают снаряды, взрываются бомбы, а старые партнеры просто предают, акцент смещается на вещи жизненно важные. А, значит, на кое-какие проблемы прошлого Европа готова закрыть глаза и отложить их в долгий ящик.

Фото пресс-службы президента Узбекистана

Стоит уточнить, однако, что ЕС и страны ЦА не образуют военно-политических союзов — союзы эти экономические и отчасти, как это ни странно, идейные. Это может показаться удивительным, но сейчас идеология Евросоюза в разных областях ближе республикам Центральной Азии, а не США и России. И это представляется чрезвычайно вдохновляющим примером для других стран и регионов, которые по примеру ЕС и ЦА способны в новых обстоятельствах поискать себе новых союзников, а не пребывать в депрессии от того, что все вокруг катастрофическим образом меняется.

Как известно, изменение ситуации требует нестандартных решений. И потому именно новые, неожиданные союзы способны установить новые точки равновесия в мире, который дал крен под давлением неблагоприятных трансформаций.

Подтверждение тому, что саммит «ЕС — ЦА» способен менять не только будущее, но и настоящее, неожиданно пришло с американской стороны. Саммит едва-едва завершился, а куратор Департамента эффективности государственного управления США Илон Маск уже предложил создать зону свободной торговли США с Европой — так, чтобы в этой зоне действовали нулевые тарифы. Комментаторы разошлись во мнениях: одни посчитали это изменением позиции Вашингтона, другие — бунтом Маска против политики Трампа. Впрочем, это больше похоже на попытку сканировать настроение властных элит Евросоюза и исходя из этого строить дальнейшую стратегию.

Разумеется, нельзя утверждать, что примирительное предложение Маска стало результатом итогов саммита, однако на Америку могла повлиять решительность, с которой ЕС взялся за установление новых перспективных союзов. Да и сама мысль, что без США можно обойтись, очевидно, оказалась нестерпимой для Трампа и его соратников.

Так или иначе, благодаря новому стратегическому партнерству Европа оказывается в более сильной позиции для переговоров с кем угодно. Центральная Азия теперь получает не только развивающие экономику проекты и огромный рынок сбыта сырья, но и возможность обрабатывать это сырье вплоть до конечного продукта, что ставит ее в один ряд с развитыми регионами. Широчайший спектр новых возможностей в экономике расширяет и политические потенции центральноазиатских республик, благодаря чему они могут выйти на уровень глобальных игроков — во всяком случае, как часть регионального объединения, стратегического партнера Евросоюза.