Тень над Астаной

Экземпляры книги Джоанны Лиллис "Мрачные тени". Фото с сайта Darkshadowskz.blogspot.com

В ноябре 2018 года британская журналистка Джоанна Лиллис презентовала в Лондоне книгу "Dark Shadows: Inside the Secret World of Kazakhstan" («Мрачные тени: тайны политического закулисья Казахстана»). Лиллис уже 13 лет работает в Казахстане и полагает, что страна переживает не лучшие времена. В своей книге она попыталась представить объективную картину происходящих здесь событий, используя свидетельства очевидцев и участников процессов, которые составляют историю современного Казахстана.

Власть стреляла в безоружных

Джоанна Лиллис с экземпляром книги. Фото с личной страницы Джоанны Лиллис в Facebook

– Русский язык я учила в школе и университете еще во времена СССР, – рассказывает Джоанна. – Была на стажировках в Минске и Киеве. Потом, когда Союз распался, приехала в Москву. Проработала там пять лет, в том числе в службе мониторинга BBC (переводили новости с русского на английский). А дальше в моей жизни был Узбекистан, где я четыре года работала в ташкентском офисе «BBC-мониторинг». Пока жила там, очень заинтересовалась Казахстаном. Несколько раз приезжала сюда на отдых, и когда в 2005 году контракт в Ташкенте закончился, решила отправиться в Алма-Ату как журналист-фрилансер.

С тех пор мы с мужем живем и работаем здесь как корреспонденты американского веб-сайта www.eurasianet.org, освещающего события в Центральной Азии и на Кавказе. Я занимаюсь политикой, муж – культурой, образованием и туризмом. Кроме того, я пишу и для таких изданий, как The Economist и The Guardian.

После того как я в ноябре презентовала в Лондоне свою книгу Dark Shadows: Inside the Secret World of Kazakhstan, многие почему-то решили, что моя журналистская миссия в Казахстане закончилась. Так вот, уезжать я никуда не собираюсь и только что получила в МИДе Казахстана двухгодичную аккредитацию.

– Почему вы выбрали для работы Алма-Ату? Ведь вся политика делается в Астане.

– Я впервые попала в Казахстан в 2001 году. Сейчас Астана, конечно же, настоящая столица, но в те годы как политический центр она еще не состоялась, а в Алма-Ате жизнь бурлила – в частности, здесь была активно представлена оппозиция. В Астане я бываю примерно два раза в год, но южная столица мне ближе и роднее. Она очень комфортная и красивая, в ней живут хорошие люди – добрые,
открытые. За те 13 лет, что мы живем здесь, у нас перебывали почти все родственники и друзья из Англии. В этом году, например, мы с мужем встречали гостей с родины трижды. Уговорить их приехать к нам было иной раз непросто: некоторые из них не знали, чего ожидать от Казахстана, рассказы о здешних красотах их не впечатляли. Дело в том, что они мыслят рационально и не привыкли верить только на слово. Однако, увидев современный город у подножия великолепных гор, уютные скверы, парки, замечательные рестораны, а потом еще попав на каток Медео или побродив по горам, они, как и я, влюблялись в Алма-Ату.

– Ваша книга о Казахстане наверняка выйдет еще и на русском?

– Я знаю, что английское издательство ведет переговоры с разными странами, но перевод на русский пока, кажется, не входит в их планы. Меня радуют отзывы первых читателей из Казахстана. Они говорят, что книга получилась честной. На Западе журналистика очень строгая и требовательная, она не допускает предвзятого отражения событий. Поэтому я пишу, стараясь отразить все точки зрения. В книге представлены и сторонники президента Назарбаева, которые при любом раскладе будут поддерживать проводимую им политику, есть тут мнение и оппозиции, которая эту политику категорически не принимает. А вот моего собственного мнения ни в моих материалах, ни в книге нет. Мне нужно было, чтобы люди о своей стране говорили сами. Когда я писала про самые яркие события, вошедшие в историю современного Казахстана, то ездила по всей республике в поисках людей, участвовавших в них. Нашла, например, престарелую женщину, пережившую голод 1930-х. Она помнила, как ее семья, спасаясь от смерти, шла пешком в Китай.

***

Книга Джоанны Лиллис Dark Shadows: Inside the Secret World of Kazakhstan, отрывок из главы 3 – «Смерть прошлому».

«Нурзие Кажибаевой было шесть лет от роду, когда в марте 1933 года ее семья отправилась в изнурительный путь из родовых земель в восточном Казахстане в северо-западный Китай. Они были одними из миллионов казахов, которые бежали, спасаясь от рукотворной катастрофы, опустошившей Казахстан в 1930-е годы, – сталинского голода.

«Однажды мама сказала: "Завтра мы двинемся в Китай. Ты хорошая девочка, ты сможешь дойти", – вспоминает женщина о событиях 84-летней давности. – Нас было всего 20 человек. Мы оставили свой аул после того, как люди заснули. Я была самой младшей из группы. Мои дяди, младшие братья моего отца, вели меня за руку. Мы шли ночами, а днем спали…»

Конечно, это был слишком долгий путь для 6-летнего ребенка: две недели под покровом ночи, в абсолютной тишине через суровую горную местность, чтобы обойти советские пограничные наряды, которые, как боялись родители, могут в лучшем случае задержать их, а в худшем – пристрелить на месте».

***

– Где вас застали события, происходившие в Жанаозене в декабре 2011 года?

– Когда произошли эти трагические события, я вылетела в Актау из Алма-Аты, как только это стало возможным. Ведь первые два-три дня рейсов туда вообще не было. И надо отдать должное представителям МИД, акиматам Актау и Жанаозена – они, стараясь показать, что готовы открыть для прессы любые двери, всюду сопровождали журналистов. У меня была даже возможность попасть в больницу, чтобы поговорить без свидетелей с пострадавшими.

Через пять лет я вернулась в Жанаозен, чтобы увидеть, что изменилось там за эти годы. Говорила с нефтяниками, отсидевшими в тюрьмах. Я знала, что президент Назарбаев, побывав в Жанаозене, обещал работу для тех, кто был уволен. И в самом деле – они все были трудоустроены во вновь созданной компании. Но вместе с тем я не могла избавиться от чувства, что у людей осталась обида: ведь власть действительно стреляла в безоружных. Официально признано, что 15 человек были убиты на площади Жанаозена, один человек умер в СИЗО от пыток, было много раненых. До сих пор трудно понять – как же такое могло произойти? Может быть, была паника? Со слов людей, которые были в тот день на площади, когда начали стрелять, они были растеряны, чувствовали животный страх.

Во время событий в Жанаозене. Фото с сайта Lada.kz

– Под каким углом вы освещали «земельные бунты» весной 2016 года?

– Старалась делать это всесторонне и объективно. Отражая вначале точку зрения правительства, писала о том, что суть земельной реформы заключалась в привлечении инвесторов. Но люди или не поняли этого, или же перестали доверять правительству. Президент и правительство пытались выйти к народу еще раз с разъяснениями, но было уже поздно. В итоге власть неоправданно жестко отреагировала на протесты. За один день арестовали и задержали более тысячи человек. И, как всегда в таких случаях, пытались… как бы это сказать … найти козлов отпущения. Ими стали гражданские активисты Макс Бокаев и Талгат Аян. Когда это произошло, даже Европейский парламент выразил протест против их задержания.

И, конечно же, я писала про шымкентского бизнесмена Тулешова. Почти никто из аналитиков так до конца и не понял суть предъявленных ему претензий. Прозвучавшие в суде обвинения Тулешова в том, что он якобы хотел свергнуть действующего президента, пока сидел в СИЗО (его же задержали за несколько месяцев до земельных протестов!), выглядели более чем странно.

– В прошлом году в Казахстане прошло ЭКСПО. Как на Западе отнеслись к этому мероприятию?

– Я понимаю, что правительство пытается сделать так, чтобы мир побольше узнал о Казахстане. Но ЭКСПО, конечно же, стало для экономики страны разорительным событием. 3 миллиарда долларов – это дорого, очень дорого. Многие казахстанцы совершенно справедливо полагают, что эти деньги можно было потратить на что-то другое.

– Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в Казахстане?

– Республика сейчас переживает не лучшие времена. Когда цены на нефть стали падать, экономические трудности отразились на настроениях людей, однако власть не позволяет им выходить на митинги протеста. Это мешает нам, журналистам, увидеть действительную картину происходящих здесь внутренних процессов. Официальная пресса заверяет, что все в стране хорошо. То, что на выборах оппозиция никак не представлена (в стране ведь официально зарегистрированных оппозиционных партий нет), тоже усложняет нашу задачу – дать миру объективный взгляд на Казахстан.

Сейчас вообще все стало очень сложно. Когда я приехала в Казахстан в 2005 году, так получилось, что представители оппозиции принимали участие в президентских выборах в последний раз. Обо всем этом – про тщательно скрываемые властями Казахстана протестные настроения и экономические трудности, которые возникли последние годы, – я через своих героев и рассказываю в своей книге.

***

Книга Джоанны Лиллис Dark Shadows: Inside the Secret World of Kazakhstan, отрывок из главы 7 – «Хлеба и зрелищ».

«Соперник президента смеется на камеру, бросая в урну свой избирательный бюллетень: Мэлс Елеусизов «противостоит» Назарбаеву в выборной гонке апреля 2011 года – на двадцатом году пребывания у власти нынешнего президента Казахстана.

«За кого голосовали?» – для приличия спрашивают журналисты у Елеусизова.

«За Назарбаева», – улыбаясь, отвечает псевдооппозиционер.

Это – типичные выборы, предлагаемые в эти дни народу Казахстана: монохромные, монотонные, монополистические и до абсурда подконтрольные.

Выборы проводятся не для того, чтобы дать избирателям выбор; они представляют собой отрежиссированные ритуалы, организованные, чтобы зацементировать Назарбаева в президентской должности на следующие несколько лет и лишний раз показать свое подобострастие лидеру нации Елбасы.

Елеусизов, седовласый эколог лет 60, приходит в политику только на время выборов и участвует в них лишь как ширма – чтобы придать постановочному голосованию видимость демократичности и соревновательности. Он даже сам за себя не голосует и даже ради приличия не притворяется, что хочет выиграть. Он уверен, что голосовать за себя самому – пустая трата времени: все равно выиграет Назарбаев.

И он прав. Назарбаев гарантированно победит на этих выборах. Елеусизов и два других равнодушных «соперника» ничего не сделают, чтобы оспорить пост у нынешнего президента. Выборы будут скучными: шансы победить у других кандидатов нулевые, да и сами они бороться за победу не собирались.

Казахстанские выборы имеют все атрибуты традиционной политики – кандидаты, предвыборные программы, встречи, митинги победителей… Нет только одного, самого важного элемента демократии – политического выбора. В 2011 году Назарбаев противостоит суррогатной оппозиции на выборах, сценарий которых написан заранее. Все знают, что с огромным перевесом выиграет действующий президент».

***

– А вы не боитесь, что, написав объективную книгу о Казахстане, можете стать здесь персоной нон-грата? Были ли случаи, когда власти Казахстана высказывали недовольство вашей деятельностью?

– Я пишу о происходящем все 13 лет, что живу и работаю здесь. Мне кажется, что если правительство Казахстана стремится продемонстрировать свою открытость миру и в первую очередь – инвесторам, оно не может быть против показа объективной картины. И оно действительно демонстрирует свою открытость: в отличие от некоторых соседних центральноазиатских стран, оно разрешает свободно жить и работать здесь иностранным журналистам. У меня, например, очень хорошие отношения с МИДом Казахстана. Там работает много профессионалов, которые, на мой взгляд, прекрасно понимают, что наше присутствие – это большой плюс для имиджа страны. Мы ведь освещаем не только проблемы, но и положительные моменты.

– Как вы можете прокомментировать отъезд из страны большого количества талантливой молодежи?

– Я больше вижу, как многие молодые люди уезжают учиться за границу, а потом добровольно возвращаются, чтобы работать здесь, на родине. Да, есть некоторые моменты, которые толкают их искать лучшую долю в других странах. С одной стороны, это вполне нормально. Я и сама ведь так сделала. А с другой – все-таки ни одна страна не должна ни допускать, ни мириться с так называемым оттоком мозгов. Когда самые талантливые уезжают из-за того, что им не представляют равных возможностей при устройстве на работу, да еще и запрещается свободно мыслить, – это не есть хорошо. Думаю, что, если бы правительство стало более доступным и открытым для своих граждан – иначе говоря, предоставляло бы больше политических свобод и допускало альтернативные точки зрения, это пошло бы стране только на пользу.

В данный момент наметилась тенденция, когда простые граждане все чаще получают тюремные сроки за то, что они выразили свое мнение в соцсетах. Только что на четыре года посадили, к примеру, Асета Абишева (гражданский активист, которого обвиняют в участии в запрещенном в Казахстане движении ДВК. – Прим. «Ферганы»). Если так будет продолжаться и дальше, то это может напугать мыслящих людей, спровоцировав тем самым новую волну эмиграции.

Еще один момент – очень плохо, что в Казахстане на широкую ногу поставлен непотизм (кумовство). Разве это нормально, когда человек, имеющий хорошее образование, не может устроиться на желаемую работу из-за отсутствия связей?

– Насколько объективна информация о Казахстане, которую Запад и США получают из официальных источников? Например, от телеканала «Каспионет»?

– Правительственная пиар-машина старается продвигать на Западе только положительные материалы о Казахстане. Этим занимаются все официальные источники, «Каспионет» не исключение. Так что я не могу утверждать, что западная публика получает объективную информацию.

– Чем наша журналистика принципиально отличается от западной?

Джоанна Лиллис. Фото с личной страницы в Facebook

– В Казахстане СМИ, на мой взгляд, слишком подконтрольны. Мало того что на журналистов оказывается большое давление сверху, так еще есть так называемый госзаказ, о котором в странах Запада даже и не слышали (смеется). Но с точки зрения здравого смысла работать по заказу правительства – это нонсенс.

Кроме того, на журналистов здесь часто подают в суды, издания, в которых они работают, закрываются по надуманным причинам. Да, в моей родной Англии тоже есть ангажированные СМИ. Работая на определенные политические силы, они необъективно подают информацию или ситуацию, но работающих качественно (в данном случае – честно) изданий все же больше. Я могу смело утверждать, что журналисты на Западе действительно являются «четвертой властью» .

– Не кажется ли вам, что госзаказ – это еще один способ узаконить коррупцию? И вообще, есть ли возможность победить ее с нашим менталитетом и образом жизни?

– Я бы не стала смешивать два этих понятия. Просто в Казахстане сложилась такая практика, что СМИ работают на государство, а не на граждан, то есть они не «четвертая власть», а часть государственной машины. Возможно ли победить коррупцию? Это большая проблема для Казахстана, и правительство признает это. В Шымкенте, например, в 2006 году был трагический случай, связанный с массовым заражением детей ВИЧ-инфекцией. Я ездила туда дважды: как только прошла информация об этом и спустя 6 лет, чтобы узнать, как они живут. Это сильный, просто потрясающий пример того, как коррупция отражается на жизни простых граждан. Можно ли победить ее? Правительство старается, но все видят, что коррупция настолько укоренилась, что это кажется уже невозможным. Каждый год мы видим новые случаи коррупции, связанные с именами высокопоставленных чиновников. Надо, как мне кажется, очень сильно постараться, чтобы поменять мышление людей. Для этого, наверное, стоит присмотреться к Грузии, которая, как все говорят, достигла очень серьезных успехов в борьбе с коррупцией.

– Поскольку ваш муж пишет об образовании, интересно было узнать его мнение (и ваше тоже) о нашей системе, в первую очередь школьного образования.

– Муж считает, что в Казахстане дают очень сильное образование, если это касается точных дисциплин. На международных олимпиадах по математике юные казахстанцы всегда бывают на несколько голов выше своих сверстников из других стран, в том числе и из Англии. Но сегодня одна из самых больших проблем Казахстана – отсутствие критического мышления, на которое в западных школах обращают большое внимание. Президент Назарбаев и члены правительства говорят, что надо поощрять такое мышление, но ни в школах, ни в университетах этому не учат. От себя я бы добавила, что слабой стороной казахстанского образования, несмотря на многие его преимущества перед школами Запада, является еще и коррупция. Но еще больше меня поражает то, что после 27 лет независимости выпускники заканчивают школу, почти не владея казахским языком, хотя он преподается во всех школах. В чем дело? Может быть, следует, во-первых, поменять мышление, во-вторых, начать преподавать его, прибегая к современным методикам?

– Почти все газеты на бумажных носителях в Казахстане позакрывались. А как с этим у вас?

– Та же самая проблема – для газет настали тяжелые времена. На просторах интернета можно найти много бесплатных СМИ, в первую очередь – социальных медиа, которые подают информацию читателю не всегда объективно и профессионально. Поэтому люди все меньше и меньше доверяют журналистам. Но лично я люблю свою работу. Она, конечно, бывает тяжелой. Тем более если пишешь о Казахстане для англоязычной публики. Она знает Россию и Китай, а Казахстан для многих все еще какая-то непонятная страна. Поэтому я, пытаясь заинтересовать англоязычного читателя Казахстаном, свою работу воспринимаю отчасти как вызов.

***

Книга Джоанны Лиллис Dark Shadows: Inside the Secret World of Kazakhstan, отрывок из главы 5 – «Опубликуй и будь проклят» (Речь идет о газете "Республика", которая вскоре была закрыта решением суда. — Прим. "Ферганы").

«Тираж «Республики» вылетает из печатных станков, репортеры собирают его и скрепляют скобами: самая честная в освещении происходящих в стране событий газета Казахстана должна попасть в киоски к утру.

Посещение кустарной типографии, где печатается «Республика», кажется экскурсией в прошлое: это современная версия самиздата, которым пользовались диссиденты еще в советские времена.

«Это очень необычно для XXI века», – смеется заместитель редактора «Республики» Оксана Макушина, показывая старомодный печатный станок, выплевывающий смазанные черно-белые копии того, что станет свежим номером газеты.

Самиздат в СССР предназначался для копирования запрещенных книг и материалов, чтобы тайно делиться ими с единомышленниками-нонконформистами. Список запрещенных материалов был длинным: полемические трактаты, критикующие коммунизм; книги, написанные опальными авторами – такими, как Борис Пастернак или Александр Солженицын. А еще к самиздату относилась западная музыка, например, рок-н-ролл... (подпольные кассеты назывались «магнитиздатом» – от магнитофона). Все это было частью игры в кошки-мышки между советскими цензорами и непокорными гражданами, которые отказывались принимать их диктат. В современном Казахстане – это газета «Республика», которая сейчас, в марте 2011 года, вздумала играть с правительством в опасные игры, публикуя слишком откровенные материалы».