Все для гостей

Пожалуй, скоро в Узбекистане можно будет создавать список достопримечательностей и архитектурных памятников, ставших «жертвами» горе-реставраторов и чиновников, заведующих «благоустройством». Очередная страница грустной истории связана с заповедником Чор-Чинор в Самаркандской области.

Перестройка, затеянная здесь, возмутила не только местных жителей. Общественный совет при Госкомтуризма Узбекистана написал открытое письмо министру культуры республики с просьбой остановить «осквернение» исторического места. Причем любопытно, что целью работ является возведение гостиницы, чтобы туристам было удобно посещать достопримечательность. Но… хотели как лучше, а получилось как всегда.

Тысячелетние платаны

Местечко Чор-Чинор (в переводе с таджикского – «Четыре чинары») расположено в горном селении Ургут в 40 километрах от Самарканда. Чор-Чинор является уникальным природным и религиозным комплексом, состоящим из реликтового леса тысячелетних чинар (они же платаны), удивительного пруда с чистейшей родниковой водой и значимыми мусульманскими объектами. И вся эта красота лежит на высоте 1100 метров над уровнем моря в живописнейших горах отрога Зеравшанского хребта.

Из четырех чинар, посаженных здесь, по легенде, отважным богатырем, вырос целый лес. Свыше 120 деревьев, самому старому больше тысячи лет, самому молодому – около 600. Охват некоторых платанов составляет 16 метров. По рассказам местных жителей, в семидесятых годах прошлого века власти решили уничтожить деревья, но мощный тягач не справился с исполинами – настолько крепко они пустили корни в землю. Настоящее чудо природы.

Место это по праву считается священным. Говорят, здесь захоронен Ходжа Абу Талиб Сармаст, потомок Пророка Мухаммада. В «Самария», книге Абу Тахирходжа Самарканди, ученого, историка и писателя XIX в., упоминается: «…священная могила Ходжа Абу Талиб Сармаста расположена у подножья южных гор в Ургуте. Над могилой высятся напоминающие по своей форме минарет могучие чинары. Здесь также расположен родник, обеспечивающий водой целую мельницу. В 1207 г. хиджры (1792 г.) по указу диванбеги Каттабека, поддерживавшего деятелей науки, в восточной части могилы было возведено медресе».

К сожалению, медресе не сохранилось при многочисленных изменениях целевого использования Чор-Чинор и последующих сменах власти и идеологии, но школа для детей, располагающаяся в стволе (sic!) реликтовой гигантской чинары (возраст свыше 1200 лет, высота 35 м, диаметр корневой системы 29 м) существовала вплоть до прихода советской власти.

Несомненна суфийская (мистическое направление в исламе) составляющая Чор-Чинор, о чем говорит топоним близлежащей махалли (квартала) Суфиён, но сейчас практика суфийского радения утрачена местным населением. Однако археологические находки петроглифов с сирийско-несторианскими христианскими текстами и крестами и обнаружение несторианского монастыря V-VI вв. в 500 метрах к юго-востоку от Чор-Чинора является ценным указанием на нескончаемую цепь значимых событий в истории Ургута.

События на протяжении XX в., особенно после Октябрьского переворота, для памятника совсем не были радужными. Местное население только успело выстроить кирпичную соборную мечеть в 1916 году, как ее закрыли, превратив в хлев для скота. Во время войны 1941-1945 гг. в ней располагался детский дом, затем, до 1975 года, – пионерский лагерь им. Павлика Морозова, а после в священном для каждого мусульманина месте, окруженном самым почитаемым кладбищем ургутской знати и ургутских беков, был устроен санаторий для партийной номенклатуры.

После развала Советского Союза и в период Независимости Чор-Чинору был возвращен статус культового объекта и комплекса с соборной мечетью, тысячелетним деревом, в котором размещалась школа-мактаб, и реликтовым лесом с родником и озерцом.

Выкорчеванная чинара. Фото Дмитрия Костюшкина

Напомню читателям, что с глубокой древности платан почитается разными народами. Самым старым и могучим чинарам на Востоке давали личные имена. С прекрасными, стройными молодыми чинарами восточные поэты сравнивали своих возлюбленных. В Древнем Египте его считали воплощением богини неба Нут. В мифологии классической Греции, унаследованной от минойского Крита, чинара — священное дерево Елены Прекрасной, супруги царя Спарты Менелая. Посвященный ей платан рос в Спарте. Платаны также связывали с культом Аполлона, Диониса, Геракла. Под таким деревом разворачивается действие одного из диалогов Платона. В Армении платан считался священным деревом, по шелесту листвы которого жрецы определяли волю Бога-Творца и предсказывали будущее. Существовали священные платановые рощи (например «Роща Творения» близ столицы Великой Армении – города Армавира, ныне сохранилась платановая роща в долине реки Цав в регионе Сюник). Вырубка платана считалась святотатством и была строго запрещена. Платан стал символом Кашмира. В Испании влюбленные, разлучаясь, разрывают лист чинары на две части и хранят их как залог встречи. В Библии величественные, высокие платаны — деревья Бога. Сегодня в городах Европы платанами заменяют деревья «послабее»: каштаны, клены, липы, тополя — платаны покоряют не только своей декоративностью, но и высокой устойчивостью.

Но у наших у ворот все идет наоборот

Уже десять лет население Узбекистана убеждают во вреде чинар. Об этом пишут в газетах, соцсетях, снимают телевизионные передачи об опасности именно этой породы деревьев. Выясняется якобы, что платан выделяет много углекислого газа, что его пух — просто гибель для аллергиков...

Впервые в местечке Чор-Чинор, их еще называют Ургутские Верхние чинары, я побывал с родителями еще в середине восьмидесятых, это было место отдыха партийной элиты. В следующий раз Чор-Чинор я увидел уже летом 1998 года, влюбился в него с первого взгляда, почувствовав необыкновенный микроклимат и дух этого места, и уже не переставал приезжать туда при каждом удобном случае сам или с моими лучшими друзьями и дорогими гостями вплоть до нынешней весны, а вернее, до 29 апреля…

Гибель Чор-Чинора на моих глазах началась в марте этого года. В конце прошлого года Чор-Чинор передали из ведения Самаркандского музея-заповедника при Министерстве культуры Республики Узбекистан в ведение Духовного управления мусульман Узбекистана (вакф) и выделили на реконструкцию 9 000 000 000 сум (более миллиона долларов) из бюджета. Результат подобной «смены власти» и вливания таких астрономических для Узбекистана сумм превзошел все мои самые пессимистичные прогнозы.

Заливка бетонной конструкции. Фото Дмитрия Костюшкина

Второй раз возводят бетонную конструкцию над могилой Абу Талиб Сармаста, причем почему-то только теперь подумывают использовать местные материалы – горный камень и пахсу (смесь глины и соломы). На месте нормальной, пару лет назад построенной тахоратхоны (туалет в левой части и место омовения перед намазом в правой) и закрытых магазинов, которые служили условной границей между реликтовым лесом и дорогой, строят гостиницу и сувенирные лавки. Вас удивляет, что гостиницу строят у места религиозного поклонения и между двумя кладбищами? А я скажу вам больше – гостиницу без канализации.

Но главные потери несет экология уникального места. Восточная часть территории реликтового леса снесена на несколько метров, вырублен ряд деревьев. И это вместо создания обязательной буферной зоны, поскольку в самой охранной зоне запрещены любые действия, нарушающие характерный для нее природный режим, в том числе вырубку деревьев. Точный размер буферной зоны определяется для каждого охраняемого объекта индивидуально. Например, буферная зона для строительства нового здания по отношению к охраняемому памятнику архитектуры составляет 5-6 м. Сколько же должна составлять буферная зона для реликтового леса чинар, деревьев, чья корневая система по размеру сопоставима с их кроной?

Но какой смысл говорить о буферной зоне, когда на самой территории, в самом сердце Чор-Чинора ездит тяжелая строительная техника, многотонные грузовики советского образца вывозят грунт, выгребаемый небольшим экскаватором Volvo… и это на охраняемой территории, на которой работы обязаны проводиться с согласования Госинспекции по охране и использованию объектов культурного наследия и Госкомприроды Республики Узбекистан с обязательным участием специалистов. Хотя о чем мы говорим? У нас этих специалистов просто нет. Все уже, видимо, забыли, как при советской власти ухаживали за кронами деревьев в городах Узбекистана. Когда разрастающиеся деревья налезали на провода, ветки аккуратно отпиливали с минимальными потерями, и рядом стоял человек, явно не рабочей специальности, который руководил процессом.

А теперь на Чор-Чиноре я видел спиленные деревья, грамотно приготовленные для продажи кругляки разных пород, а у главного дерева-школы – сваленные бетонные глыбы, оставшиеся от первой попытки возвести мавзолей Абу Талиб Сармаста.

Разрушители старого доброго Чор-Чинора, который так полюбился всем самаркандцам и гостям города, а также публика, впервые попавшая в этот райский уголок поглазеть на радужных карпов в озерце с чистейшей родниковой водой, не обращают внимания на то, что буквально в трех метрах лежат могильные камни, расколотые при сносе ограды с соседним кладбищем ургутской знати, которые и так сильно пострадали при советской власти, когда их кощунственно использовали при строительстве стены наряду с обычными камнями скальных пород. Сколько лет мы с местными знатоками истории потратили на обнаружение раскиданных по всему соседнему кладбищу могильных камней, на перевод текстов с именами и датами, сколько ждали момента, что можно будет их отреставрировать и с поминальными молитвами перенести на могильные холмы…

Всю описанную выше картину наблюдал я лично и мои гости из Ташкента и Москвы 29 апреля сего года. По дороге в Самарканд я уже успел опубликовать фотографии с Чор-Чинора на своей странице в Facebook, позже добавив те кадры, которые фиксировал на протяжении последних месяцев. Незамедлительно последовали гневные комментарии неравнодушных людей, влюбленных в Чор-Чинор, и телефон не умолкал от звонков моих знакомых, которые не хотели верить, что можно ставить крест на нашем любимом месте духовного и природного отдохновения. Фотографии происходящего публиковали на своих личных страничках и на страничках многих экологических и туристических групп Узбекистана.

Но также были получены немногочисленные, к счастью, сообщения и мнения приблизительно следующего содержания: да все нормально будет, просто ремонт там идет или ты поторопился с выводами, ничего страшного не происходит. Ожидаемо веселой стала реакция некоторых персонажей, представляющихся коренными жителями Ургута, и некоторых журналистов: ничего на Чор-Чиноре не рубят и не рушат, фотографии подвержены обработке в программе «Фотошоп», да и, вообще, не Чор-Чинор это на фотографиях.

Слава богу, есть еще вменяемые и неравнодушные люди в Самарканде и в Ташкенте, которые засыпали различные столичные организации информативными письмами и требованиями прекратить варварство на территории исторического, культового и природного объекта мировой важности.

Как говорится – потерянного не вернуть: вырублены вековые чинары, пострадала экосистема реликтового леса из-за бездумного, халатного и, что еще хуже, коммерческого отношения к такому райскому уголку, как Чор-Чинор. Но мой первый шок от увиденного позже сменился уверенностью, поддержанной многими близкими и даже совсем незнакомыми мне людьми: пока жива в нас любовь к родному краю, пока мы можем не замалчивать то, что происходит на Чор-Чиноре, мы сможем отстоять наш город и нашу землю. Хотя бы то, что еще можно отстоять.